в усах, с громким голосом и со страстью к рассматриванию порножурналов. Еще Икемура любил выпить, но только не на работе. А работал он отлично. Последнюю неделю работал даже по ночам, хотя никто и не требовал этого. Икемура был почти другом, почти.
Еще Икемура был до удивления везучим. Рождаются же такие счастливчики…
– На что это похоже? – спросил Орвелл, когда Икемура вошел и сел в удобное кресло, у стены.
Бэта до сих пор не отвечала на сигнал. Если это катастрофа, то катастрофа колоссальная. Придется посылать боевой крейсер, возможно не один. Главное, что ты не знаешь, с чем тебе придется столкнуться. И все же это такое приятное и сладкое чувство – опасность.
– Надоела мне эта Бэта дальше некуда, – сказал Икемура. – Ты знаешь, шесть дней назал я привел домой такую женщину и она была такой мягкой, потому что у нее только что умер брат – она была на все готова – и тут вы со своей Бэтой.
– Где ты ее нашел?
– Женщину? В одном притоне. Мы там играли на жизнь и я выиграл.
Орвелл усмехнулся. Икемура не из тех людей, – подумал он, – которые способны пойти в притон и играть на деньги, не говоря уже о том, чтобы играть на жизнь. Правда, иногда он может рассказать такое, что не знаешь, верить или не верить. Главное, говорит будто бы совершенно серьезно.
– Тебе нужно мое мнение или официальное? – спросил Икемура.
– И то, и другое.
– С какого начать?
– С официального.
– Тогда все просто и глупо. Колония на второй планете Бэты Скульптора перестала отвечать по лучу. Вместо ответов мы получаем самую разную чушь.
Получали, я хочу сказать. А последние четыре дня вообще ничего. Оглухонемели.
Всеобщая молчаливая забастовка. Полное молчание – все даже кушать перестали, чтобы не чавкать за едой.
– А если серьезно?
– А если серьезно, то официальная версия – беспорядки населения или опять выдумали местный праздник. Скорее всего беспорядки, потому что не работает передающая станция.
– Не очень верится. Сколько там людей?
– Ну, переписи не проводилось. В прошлом году было около восьми тысяч.
Условия там неплохие. Сейчас может быть и все десять. Люди ведь склонны к размножению. Веселое это занятие. Я сам поразмножаться люблю, но без последствий.
– Что-то ты не весело это сказал.
– Точно.
– Тогда что же там по-твоему?
– Я не могу сказать что там, но я знаю, на что это похоже больше всего.
– Ну и?
– Вирус Швассмана.
Орвелл задумался. Вирус Швассмана. Одна из самых странных и самых страшных космических катастроф прошлого столетия. Почти легенда.
– Но это же легенда? – спросил он.
– Да, но это легенда, которая происходила. Легенда, которую сделали легендой, для того, чтобы… Даже не знаю для чего.
– Вирус
