(только перетекали живые голубые звездочки на панели управления) и задумался. Он любил думать в темноте. Сержант молчал: по уставу ему не полагалось говорить. Думать ему тоже не полагалось.
Черт бы побрал все эти чертовы уставы, которые делают из человека механизм, – подумал Орвелл, но ничего не сказал. То, о чем думаю я, это только мое дело.
Итак, кажется случилось. Сбито еще одно летающее блюдце (второе за всю карьеру Орвелла), но теперь внутри блюдца явно кто-то есть. Блюдце упало в океан и попробовало уйти под воду, довольно резвым маневром, но было быстро выловлено и сейчас находилось на палубе ракетного крейсера, окруженное самой мощной техникой уничтожения, которая была на Земле. Существа изнутри подавали неясные сигналы, но до прибытия специалистов никто на сигналы не отвечал. Орвелл и был тем самым специалистом, чье присутствие требовалось.
Ультразвуковое сканирование позволяло получить четкую картинку того, что находилось внутри. В принципе, существ можно было изучать, даже не вламываясь внутрь. Но военные обязательно вломятся – им нужны новые технологии для нового оружия.
Орвелл нажал кнопку связи.
– Новости?
– Пока никаких.
– Сколько существ?
– Двое.
– Передайте изображение.
Кабина слабо осветилась: в пространстве повисла стереокартинка. Двое. Цвет кожи неизвестен (ультразвуковое сканирование не позволяло определять цвета; компьютер раскрашивал наиболее вероятным цветом, иногда угадывая). Одежды нет.
Половых признаков нет.
– Какого они роста? – спросил Орвелл.
– Около полутора метров. Обратите внимание на глаза.
– Уже обратил.
Глаза были очень большими и совсем без век, похожи на рыбьи. Рта практически нет. Туловище маленькое. Руки и ноги тонкие. Такое существо будет весить килограмм тридцать, не больше. Судя по поведению, они взволнованы. Еще бы. Они ведь не могут не понимать, в какой опасности находятся. Пожалуй, вернуться к семьям им уже не придется. Если у них есть семьи.
Орвелл заметил, что сержант тоже рассматривает картинку. Небольшая утечка информации. Что ж, устав есть устав.
– Запрещаю кому-либо рассказывать об этом.
– Есть! – сказал сержант и отвернулся.
– Можете смотреть. Что вы об этом думаете?
– По-моему, они боятся.
– А что бы ты делал на их месте?
– Я бы тоже боялся. Или предупредил бы: если не отпустишь, то высажу в воздух весь твой ……. корабль! Вот бы морячки забегали, они ведь не знают, блеф это или нет!
Сержант выругался. Он любил сладко ругнуться и сладко не любил моряков.
– Я запрещаю вам ругаться в моем присутствии.
– Есть! – сержант снова отвернулся. На этот раз сержант обиделся: все военные ругаются, это их святое право. Если каждая шишка будет…
Орвелл с детства не переносил брани.
