вооооон!
Птицелов едва успел отшатнуться – когти свинорылой сверкнули у него перед носом.
– Помогииииите! – завопила Пакуша. Ей принялся вторить криком младенец в чьей-то лачуге. – Люди! Спасииииите!
Дурачок Рудо уже спешил ей на помощь. Вместо мотыги на сей раз он прихватил загнутый на одном конце обрезок арматуры. Из лачуги Киту выбрался Карлик Прыщ. С собой лже-младенец прихватил всего ничего – кое-что из утвари да зимний плащ. Увидев, что Птицелов и Пакуша сошлись нос к носу, он принялся подливать масла в огонь.
– Убивают! – закричал карлик прокуренным басом. – Чужак Пакушу убивает!
Птицелов поглядел на карлика и сплюнул от досады. Как только шестипалый отвернулся, Пакуша ударила его кулаком в больной бок. Птицелов охнул и отступил.
– Пошел вооооон! – крикнула ему в лицо свинорылая.
Тут и Рудо подоспел. Замахнулся на Птицелова арматурой, заговорил с напыщенной деловитостью:
– Я тебя учил уму-разуму? Учил? – он взмахнул арматурой. – И ты опять?.. Опять?.. – Рудо целил Птицелову в голову; Птицелов же уклонялся и отступал. – Снова мозги тебе, чучело, вправить надобно, так? Ну да ладно, научу я тебя, упырище! Научу!
Подбежал Бошку.
– Пакуша! Птицелов! Остыньте все!
Птицелову снова пришлось отпрыгнуть: арматура врезалась крюком в пыль у его босых ног.
– Рудо! – Бошку поймал золотаря за предплечье. – Я тебя сам сейчас учить буду! – он выдернул из рук Рудо арматурину и, не глядя, зашвырнул железяку в балку. Потом вцепился в его грязную рубаху и без обиняков встряхнул пару раз.
Заметив, что Птицелов снова надвигается на Пакушу, Бошку преградил ему путь.
– И ты тоже отойди! – он схватил Птицелова за плечи, толкнул его головой, заставляя пятиться. – Уйдем! Уйдем, Птицелов!..
Не успел Птицелов толком возразить, как Бошку заговорил ему на ухо:
– Ты чего, дружище?.. Совсем взбесился, да? Ты же знаешь, что никто из них, – он указал рукой на лачугу Киту, – не вернется… Ну в ближайшее время, так точно. Чего бучу поднимаешь? – Бошку отпустил плечи Птицелова, поправил на нем ветровку. – Позволь стае жить по своим законам, Птицелов! Не будь дурнем! Вон народ на тебя глазеет…
На улице действительно стало людно. Мутанты выползали из лачуг, подвалов, шалашей и сходились на шум. Одетые в рванину и обноски, грязные, убогие создания. С выражением обиды на весь мир и жажды справедливости в мутных очах. А неугомонная Пакуша изо всех сил старалась, чтобы шум не прекращался.
– Вы поглядите на него! – голосила на весь поселок. – Пригрели упыря на свою голову! Сам почти нормальный, а на честную несчастную женщину руку поднимает! Рожа обнаглевшая! Сейчас мужики подойдут, так хайло тебе начистят, так начистят!.. – Пакуша зацокала языком, предвкушая расправу над Птицеловом. – Отожрался на наших харчах! Поселок обожрал! Сами не доедали, кормили его – сиротку! А он хайло отрастил на полверсты! И теперь
