он! – вдруг шепотом крикнул Бошку, останавливаясь.
Шедший следом Хлебопек сослепу ткнулся ему в спину.
«Где? Где? Где?» – наперебой забормотали Колотун, Птицелов и Киту.
– Да вот же он! – прошипел Бошку, указывая на темный силуэт впереди.
Странный человек с непропорционально маленький головой стоял неподвижно, странно кособочась, вытянув тощую руку поперек тропы.
– А ну-ка…
Киту оттеснил Птицелова в сторонку, вышел вперед, вскинул дробовик, прицелился. Несколько секунд он плавно водил стволами вверх-вниз, потом опустил ружье и сплюнул под ноги.
– Слепошарый ты, Бошку, – с досадой сказал он. – Хуже Хлебопека… Виселица это, понял!
– И впрямь виселица, – сказал Колотун. – Эх, Бошку, Бошку…
Все загомонили разом. Бошку невнятно оправдывался. Киту, Колотун и Хлебопек наперебой его попрекали.
Птицелов подошел к виселице.
Столб с перекладиной. На верхушке столба продырявленная солдатская каска, которую они приняли за голову. С перекладины свисает обрывок веревки.
Птицелов вернулся к товарищам.
– Эй, вы, – сказал он. – Хватит трепаться. Идти надо!
Те замолчали, повернулись к нему, уставились, будто впервые видели.
– Раскомандовался, – проворчал Бошку, все еще раздосадованный своим промахом. – Видали мы таких командиров…
– Охотнички, – не остался в долгу Птицелов. – Если мы перед каждым столбом стойку будем делать, не догоним гада.
– Столбом, – передразнил его Хлебопек. – Что бы ты понимал, сосунок… Да на столбе этом отцов и братьев наших вешали.
– Знамо, вешали, – сказал Киту. – Для острастки, чтоб носу своего не совали в Норушкин карьер…
– Э-э, погодьте, – всполошился Колотун. – Так туда, значит, нельзя?! Так что ж мы…
– Дочку мою туда увели, – проворчал Киту и, сильно прихрамывая, поковылял вперед.
На такой высоте Птицелов еще не бывал. Раньше все по лесам да по болотам с пустырями бродяжничал, а настоящие горы были далеко. Теперь же все было как на ладони: позади – призрачные развалины города, среди которых ютился поселок мутантов, слева раскинулись болота – мертвая черная жижа. Справа – тускло отблескивающая Стеклянная Плешь. Впереди смутно белели меловые утесы. Где-то там среди них скрывался Норушкин карьер. Туда, если верить дырчатым следам, Темный Лесоруб увел Лию. А скорее всего – унес. Ее следы давно уже пропали.
Поначалу преследователей пропажа следов похищенной девочки даже обрадовала. Решили, что охотник за детьми отпустил добычу. Кинулись искать по кустам, выкликали Лию, да все без толку. Трусоватый Колотун предложил вернуться. Дескать, дома уже сидит девка, а мы тут шаримся. Но на Колотуна накинулись Хлебопек с Киту.
Соображаешь, что мелешь?! Если бы она домой пошла, мы б ее сто раз встретили!
