растаяла от его слов, это были искренние слова, он не кривил душой.
– Я знаю, но я не люблю сидеть без дела. Так что, если ты не возражаешь, я буду иногда заглядывать.
– Ты скажешь мне, если опять ее увидишь?
– Ты будешь первым. – Бренна поднялась, отнесла тарелку и кружку в мойку. – А ты не думаешь… – Она осеклась, покачала головой.
– Что?
– Нет, ничего. Глупости, – ответила она, не оборачиваясь.
Шон подошел к ней, слегка сжал пальцами ее шею. Бренне захотелось выгнуться, замурлыкать, но осмотрительность возобладала.
– Если нельзя быть глупой с другом, тогда с кем же?
– Ну, интересно, неужели любовь может длиться так долго, преодолевая смерть и время.
– Только любовь и может быть вечной.
– Ты когда-нибудь любил?
– Не так сильно, а значит, не любил вовсе.
– Если по-настоящему любит один, но не любит другой, страшнее и не придумаешь, – вздохнула Бренна, сама удивляясь своей откровенности.
Шон удивился ее словам не меньше. Волнение в своем сердце он принял за сочувствие.
– Бренна, милая, неужели ты в меня влюбилась?
Бренна вздрогнула и сердито уставилась на Шона. А он смотрел на нее с такой… такой чертовой заботой, таким терпением и симпатией, что захотелось разбить в кровь его физиономию. Однако Бренна подавила это желание, оттолкнула Шона и подхватила свой ящик.
– Шон Галлахер, ты и впрямь самый глупый мужчина на свете.
Гордо вскинув голову, она покинула кухню, гремя инструментами.
Покачав головой, Шон вернулся к уборке, размышляя, на кого же запала О’Тул. И почему-то сердце его снова сжалось.
Кто бы он ни был, решил Шон, громко хлопнув дверцей шкафчика, пусть только попробует ее обидеть.
3
Бренна ворвалась в дом Галлахеров в отвратительном настроении. И не постучалась, даже не подумала постучаться. Она без спросу прибегала сюда, сколько себя помнила, как и Дарси – к О’Тулам.
Дом со временем менялся. Всего пять лет назад они с папой переложили пол на кухне, а только в прошлом июне она поклеила комнату Дарси миленькими обоями с рисунком из розовых бутонов.
Однако мелкие переделки не коснулись души этого дома. Он остался прежним, гостеприимным и уютным, казалось, что сами стены излучают музыку, даже когда никто не играет на музыкальных инструментах.
Теперь здесь живут Эйдан и Джуд, и, повсюду – в вазах, чашах и бутылках – благоухают цветы. Джуд обожает цветы, планирует весной заняться садом и уже просила построить беседку. Что-нибудь старомодное, решила Бренна, под стать дому, словно небрежно вылепленному из старого камня и крепкого дерева.
Бренна хмурилась, входя в дом, но, когда она услышала сверху смех Дарси, ее губы тронула улыбка. С женщинами, подумала она, поднимаясь по лестнице, гораздо спокойнее, чем с мужчинами. С большинством мужчин. Большую часть времени.
В
