Не знаю… Да…
– У него кухарка?
– Кухарку он выгнал… Нет…
– Он готовит?
– Не знаю… Нет…
– Ходит за продуктами?
– Нет…
– Он заказывает обеды на дом?
– Я, право… Откуда мне знать! Что за безумные вопросы?
Случайно или нарочно Шмель сбил темп допроса. Это было уже не важно. Я нащупал: Шмель избегает разговора о питании профессора. Случайность? Или за этим что-то есть?
От своего предшественника я был наслышан, как блестяще Шмель умеет входить в доверие к людям, и ни секунды не сомневался, что полоумный Окунёв рано или поздно выложит все.
А если это случилось? Если агент пытается скрыть именно эту, самую главную тайну? Возможно, потому, что профессор действительно изобрел нечто опасное?
Я всмотрелся в красивое лицо Шмеля, пытаясь найти в нем отгадку. Агент спокойно выдерживал взгляд. Следовало просчитать возможные варианты.
Первый: Шмель ничего не знает, чист как стекло. Профессор – безобидный сумасшедший.
Второй: Шмель узнал что-то, что может использовать в личных интересах. И теперь ставит дымовую завесу.
Третий: профессор Окунёв перевербовал Шмеля, а мы проглядели новую революционную организацию.
Первый вариант можно было отмести. Третий тоже показался нереальным: если б профессор был причастен к организации, то неминуемо попал бы в поле зрения наших агентов. Сеть у нас была раскинута обширная. Следовательно, вариант номер два.
Что же в таком случае открыл профессор?
Молчание затягивалось. Шмель по-кошачьи потянулся в кресле:
– Господин Герасимов, если у вас больше нет вопросов, позвольте удалиться. Время позднее…
– И вот еще что… – Я нарочно взял паузу.
– Да?
– Что за вещество принимает профессор?
– Какую-то микстуру. Кажется, от нервов.
– У какого доктора выписан рецепт? В какой аптеке куплен? Сколько раз в день?
Шмель невинно улыбнулся:
– Такими вещами мне не приходилось интересоваться.
– Выясните, где и у кого получает это вещество. Или сам делает?
– Понятия не имею.
– Необходимо выяснить подробным образом все об этой микстуре и доставить мне образец. Это возможно?
– Разумеется, господин полковник.
– Жду вас здесь четвертого января. В полдень. Надеюсь, двух дней хватит?
– Постараюсь, господин Герасимов. Это все?
– Вы свободны…
Шмель выпорхнул.
Я опять подошел к окну и отодвинул шторы. На той стороне улицы агент садится на извозчика. Я стал припоминать все наши встречи: первый раз Шмель телефонировал сам, а затем я назначал время. Но у меня не было никаких сведений о его месте жительства. Этот маленький факт я упустил из виду. Быть может, адрес указан в его личном деле? Но если вдруг Шмель решит исчезнуть, где его искать? Но с чего бы агенту исчезнуть? Маленькая ложь – еще не признак предательства. Вот если Шмель оборвет связь, это будет значить…
Я не хотел признаться сам себе,
