кидал монетки в чашу, стоящую у ног статуи. Иногда задавал богине вопросы, иногда просто наслаждался приятным металлическим звоном. Так или иначе, процесс жертвы впервые за долгое время дарил желанное спокойствие.
Когда последняя монета заняла своё законное место в чаше, его окликнули:
– Доброй ночи, кин. Решили замолить дневные грехи?
Из тени вышла жрица в традиционных бирюзовых одеждах. Вертон был готов поклясться, что днём не видел её. Неужели о недостойном поступке всем растрепали? Впрочем, неважно. Он признал вину, а это куда важнее того, что он ошибся. Он человек, смертный, и его жизнь не может состоять только из правильных решений, ведь иначе он ничему не научится!
– Не совсем, – ответил торговец, поднимаясь.
Ноги затекли, и Вертон удивился: неужели прошло так много времени.
– Тогда что вас привело в обитель Дарующей Жизнь? – спросила жрица, подходя ближе.
– Я хотел бы встретиться с амматисой Тимарой.
– Боюсь, это невозможно, кин, – жрица поклонилась, выражая смирение.
– Я готов подождать, – упрямо заявил мужчина, сжимая в руках коробочку с кулоном.
– Вы готовы ждать несколько месяцев? – с улыбкой спросила служительница богини.
Вертон замер. Ему показалось, что эта женщина издевается над ним. В её глазах отражалась луна, создавая озорные блики.
– Вы шутите? Не думаю, что она останется в четырёх стенах до самых родов.
– Вовсе нет. Амматиса Тимара два часа назад отправилась в паломничество. Она вернётся примерно через три месяца. Это долгий срок, кин, вы уверены, что хотите ждать?
Вертон почувствовал ярость и… страх. И последний был куда сильнее ярости. Пусть эта рыжая пытается сбежать от него. Пожалуй, находись Вертон в её положении, он и сам попытался бы скрыться где-нибудь, но почему она не подождала утра? Ночная дорога – не самое безопасное место!
– Куда она отправилась? – коротко спросил он, готовый сорваться сразу же, как получит ответ.
– К горам Скорби и Радости… – растерянно ответила жрица.
Похоже, она хотела сказать что-то ещё, но Вертон уже не слышал. Ощущение того, что с матерью его ребёнка может случиться что-то ужасное, пока он выясняет детали, гнало вперёд, словно степной пожар табун диких лошадей.
Добравшись до конюшен, он быстро оседлал гиппогрифа и взмыл ввысь. Город ярким пятном остался внизу, переливаясь нежными всполохами огней и цветными вспышками магии. Храм Эрешты окутало незаметное снизу, но отчётливо видимое с высоты бирюзовое сияние. Жрицы говорили, что это признак того, что богиня посылает благодать храму, её ведь цвет. Но кто знает, может быть, это их магия, а не божественное знамение?
Вертон покрутил головой из стороны в сторону. Это совершенно неважно! Нужно найти Тимару, пока не стало слишком поздно. Он всмотрелся в рыжие пески, окрашенные луной
