кожей чувствую, что мне грозит опасность…
Он умолк, обессиленно привалившись плечом к стволу дерева, а Кейра так и осталась сидеть на земле, чувствуя, как встает дыбом каждый волосок на ее теле.
«Убить». Слово, ставшее почти архаичным в обществе, отвергающем насилие, и неприменимое по отношению к любому разумному существу. Долгие десятки лет Антроповилль был городом, свободным от преступлений – не считая мелких правонарушений вроде пьяных драк, бытовых скандалов и хулиганства, с которыми в основном и имели дело немногочисленные представители полиции. Погубив Землю и вновь обретя дом на Неоле, люди поклялись не повторять ошибок своих предков и создать новое общество, зиждущееся на мире и созидании. «Теперь мы неольцы, а не земляне», – говорили они. И Антроповилль процветал, обеспечивая своих жителей всем необходимым для спокойной, комфортной жизни – и тем самым лишая их самих причин для насилия. Да, случалось, люди погибали в результате несчастных случаев, но никогда, ни разу со времен своего основания, город не сталкивался с самым ужасным, жестоким и немыслимым из всех возможных преступлений – убийством.
И, разумеется, поверить в то, что один неолец способен преднамеренно лишить жизни другого, было просто невозможно.
И все же Кейра смотрела на скорчившегося перед ней странного незнакомца, обладавшего тем самым пугающим даром, которые приписывали полукровкам люди, и, невзирая на полную безумность его слов, отчего-то ему верила. Позже она не раз задавалась вопросом, почему не только не испугалась, не вызвала полицию, но и поступила совершенно неблагоразумно и нелогично: кое-как поднялась на ноги, склонилась над парнем и, протянув ему руку, спросила:
– Идти можешь?
И вот он сидел здесь, в ее кухне, с аппетитом (и немного смущенно) уминая очередной круассан, а она не могла отвести от него завороженного взгляда. В ту ночь она привела Триса (как он позже стал себя называть) в свою квартиру, и когда он умылся, переоделся и поел, тщательно его осмотрела – и пришла к выводу, что физически он совершенно здоров. Что бы ни было причиной его обильного носового кровотечения и рвоты, большого вреда – по крайней мере, явного – оно ему не причинило. Куда более пугающей и необъяснимой казалась его практически полная амнезия. Ну, и странная, ничем не подкрепленная уверенность в том, что некто желает его смерти.
Вопреки надеждам Кейры, при парне не обнаружилось никаких вещей, которые могли бы помочь установить его личность – ничего, кроме порядком запачканной одежды, в которой она нашла его в парке. Все, что он о себе помнил, сводилось к тому, что он сбежал из какого-то заключения, где его пытались убить – и все это было как-то связано с его «сверхспособностями». Звучало, как бред – но в этих самых способностях Кейра успела убедиться воочию, а потому и все остальное не вызывало у нее столь уж больших сомнений. После недолгих размышлений она решила оставить Триса у себя, по крайней мере, до тех пор, пока к нему (хотя бы частично) не вернется память, и они сумеют разобраться в происходящем. Парень,
