видит и знает.
Тут в разговор вмешался Александр:
– Не обязательно о чем-то просить, съездите просто, как паломники.
Жена, немного подумав, взяла меня за руку и сказала:
– Ведь потом жалеть будем. Ведь всего три дня дороги. Я хочу туда съездить, посмотреть на этого человека.
Все и решилось здесь же, в храме. Мы обсудили с Надеждой и Александром, что нам нужно взять в далекий путь и поехали собираться.
Будильник зазвонил в четыре часа. Декабрьская ночь длинна, а день короток. Вещи собрали с вечера, поэтому, наспех попив чаю, стали грузиться в машину. Вскоре нас осветили фары подъезжающего автомобиля. Это приехали наши попутчики, Надежда и Александр. Оставив машину наших друзей в ограде, мы сели в нашу машину и тронулись в путь. Термометр показывал минус четыре градуса, небо затянуло тучами, шел мелкий снег. Для путешествия это очень плохо. Потому что на дороге сплошной гололед, дует ветер, метет поземка, дорожники не успевают чистить падающий снег, и при свете фар встречной машины ничего впереди не видно, кроме белой мглы. Я сидел за рулем и понимал, что двигаться нужно медленно, соблюдая безопасную скорость. Навстречу нам шли в основном большегрузные машины. За три часа мы доехали до Алзамая, передохнули; раннее утро дышало холодным зимним ветром. Женщины попили чаю в кафе, мы в это время с Александром заправили машину, поменялись местами. Он сел за руль, а я рядом, на пассажирское сидение, и тронулись дальше.
Александр высокий, крепкого телосложения мужчина пятидесяти лет. Человек он скромный, добрый, любит рыбалку и пиво. Большую часть своей трудовой жизни отработал на предприятиях с вредным производством. Сначала – на Красноярском алюминиевом заводе, затем работал в Тулуне, на гидролизном заводе, пока тот не закрылся. У него – небольшая рыжая бородка, поэтому он из всех нас больше всех походил на русского паломника.
Темнота и гололед шли с нами до границы с Красноярским краем, потом темнота отступила, и наступил долгожданный рассвет, а гололед и снег так и остались на дороге. Объехав Красноярск по объездной дороге, мы повернули на север.
Долго мы ехали. Я успел заснуть, проснуться, а мы все едем и едем. Я начинаю приходить в беспокойство и задавать себе вопрос: когда же будет конец этому пути? В моей затуманенной от долгого пути голове крутятся рассказы о священной истории. Я чувствую себя странствующим паломником, а хлопья снега, что летят навстречу машине, принимаю за манну небесную. Вспомнились слова Святого Тихона Задонского: «Всяк живущий на земле есть путник».
Александр, сидя за рулем, как бы между прочим, сказал:
– Скоро Казачинское.
– А давайте в храм заедем, – неожиданно предложила Надежда, – там находится чудотворная и очень почитаемая местными жителями и паломниками плачущая икона Казанской Божьей Матери. Мы в прошлом году с Сашей были, а вы ведь не видели ее?
– Я вообще впервые здесь, – ответила Лилия, – хотелось бы увидеть.
