style="font-size:15px;"> Больше Эеншард ничего не спрашивал, а, развернувшись, поспешил к лестнице. Он догадывался, кого именно северянка назвала своей служанкой. Людей здесь было слишком мало, а женщин тем более. Жена трактирщика, его дочь пяти лет и девчушка лет пятнадцати, у которой Эеншард еще в первый день бури спросил была ли она с мужчиной, предсказывая испуганный отрицательный ответ.
Без слов и объяснений он резко положил руку на голову одного из своих подчиненных и тут же, хватая за волосы, ударил того носом о стол, поднял и спросил:
− Я кому говорил чужеземных необъезженных девок не поганить?
Молодой воин хотел что-то ответить, хватаясь за меч, но его еще раз ударили об стол и швырнули на пол. Не позволяя подняться, Эеншард поставил ногу на спину бойца и, навалившись всем весом, прошипел:
− Если еще раз хоть когда-нибудь − я тебе твои яйца неугомонные просто отрежу!
Он зло пнул подчиненного, не давая ему право обнажить меч, словно тот был не достоин такого права, и быстро вернулся к лестнице. Вслед ему летели ругательства, мешавшиеся с кровавыми плевками на пол, но его это не волновало. Эеншард был уверен, что прав и теперь хотел знать считает ли так же северянка, застывшая на последней ступени.
− Она была невинна, − прошептала она с горечью, когда Эеншард приблизился.
− Так я это и сказал, − шикнул Эеншард, упираясь кулаком в стену. – Если я предложу ей денег – это ее оскорбит?
− Оскорбит, − ответила синеглазая куда мягче.
− А что она примет в качестве извинений?
− Тут извинениями ничего не изменишь.
− Но это единственное, что я могу, − признался Эеншард, глядя собеседнице в глаза.
− Вы правы, но это не ваша вина. – Она мягко коснулась его плеча, глядя уже без страха и не защищаясь. − Простите меня за грубость, вы не заслуживали от меня таких слов.
Воодушевленный такими речами, Эеншард едва не коснулся ее талии, но она остановила его руку теперь уже без опаски и сообщила:
− Но я не хочу быть вашей женщиной, поэтому прошу, не прикасайтесь ко мне.
Он убрал руку, на что она благодарно кивнула.
− Как ваше имя? – спросила она.
− Эеншард Клен Дерва.
− Принц Эштара? – удивленно спросила женщина. – Тот самый, что почти разорил Фрет?
Он только нахмурился, но не ответил.
− И не жалко вам страну, города которой вы превращаете в руины?
Эеншард ответил не сразу, пытаясь понять, зачем она это спрашивает, так пристально глядя ему в глаза, а потом все же заговорил, удивляясь тому, как сильно стучит его сердце в груди. Он уже не чувствовал холода, его не раздражал мех и даже потрескавшиеся руки не болели, когда он смотрел в ее глаза. Обычно он утверждал, что ему неведома жалость, но этой женщине он не смог соврать.
− Не я решаю с кем и как воевать, − ответил он приглушенным басом. – Я только выполняю приказы короля, как делал бы это любой воин на моем месте.
− Тогда простите
