ему зла. И в глубине души знал это и Первый. А ещё он знал, что Ханни сейчас нет поблизости. Она уехала по каким-то делам, о чём вяло болтали солдаты. Или это сами стены нашёптывали Первому секреты базы? Он не мог сказать наверняка. Его чувства обострились, слились в какой-то радужный вихрь, и нельзя было разобрать, где зрение, где осязание, а где слух. Он просто всё знал и принимал это, как неоспоримый факт.
Доктор прижал к его руке иглу.
– Стойте… – вдруг сказал Первый.
Толь поднял брови, но шприц всё же убрал.
– Что такое? Тебе нехорошо? Дай измерю давление…
Он протянул руку к тумбочке с медицинским инструментами, но Первый остановил его.
– Стойте, доктор. Я хочу с вами поговорить.
Док задумчиво посмотрел на него.
– Но мальчик… Сейчас такой ответственный этап… Возможно, последняя процедура…
– Тем более, – настаивал Первый. – Могу я хоть об этом просить?
Толь колебался.
– Охрана, оставьте нас, – в итоге бросил он, и солдаты повиновались.
Док отстегнул Первого от кресла и потянулся к столику за пластиковым стаканом. В стакане была вода.
Первый качнул головой. Тогда Толь, совершенно не опасаясь поворачиваться к нему спиной, ушёл вглубь кабинета. Первый встал и прошёлся по комнате, вдоль застеклённых шкафов с инструментам и аппаратами. Рядом не было солдат. Вообще никого не было, но Первый знал, что везде понатыканы камеры, и картинка передаётся на пульт охраны.
Толь вернулся с двумя кружками горячего чая с лимоном. Он устроился в мягком кресле на углу металлического стола, предназначенного явно не для посиделок. Над его плечами навис некий сложный коленчатый аппарат, будто бы защищая дока и угрожая Первому своими стальными захватами. Толь снизу-вверх, выжидающе, как-то очень беззащитно смотрел на него, приглашая за стол. И тот, сделав пару шагов, опустился в кресло напротив.
– О чём ты хотел поговорить? – мягко спросил док, помешивая ложкой чай и заглядывая в глаза Первому.
Медленно, подчёркнуто неуверенно тот потянулся к кружке, подул на кипяток. Скромно отхлебнув чаю под пристальным взглядом дока, он поставил кружку на стол и поднял глаза. Его взгляд изменился. Он смотрел на Толя испытующе.
– Знаете, каково это? – начал Первый с тонкой улыбкой. – Чувствовать, как по венам бежит обжигающее тепло, а потом отключаться и вновь приходить в себя уже другим человеком? Вроде бы помнить, что оставил что-то позади, но испытывать только ярость и безграничную силу…
Док смотрел на него удивлённо, но и с признаками тихого восхищения. Он изучал его мимику, кажется, размышляя, на какой стадии сейчас эксперимент, и можно ли отнести этот всплеск умственной активности к самостоятельному развитию Первого. А тот всё говорил:
– …Ощущать всепоглощающую мощь, слышать, как кровь стучит в висках, и трещат натянутые жилы. Сгорать в урагане действия, пока
