полечусь твоей мандрагорой. – Ведьмак поднял мензурку, которую ему только что вручила Мильва, выпил до дна и закашлялся так, что опять слезы потекли из глаз. – Мне уже лучше. Дьявольщина!
– Не уверен, – Регис улыбнулся, не разжимая губ, – ту ли болезнь ты лечишь. И вообще лечить надо причины, а не проявления.
– Это не для ведьмака, – фыркнул уже немного зарумянившийся Лютик, прислушивавшийся к разговору. – Ему-то как раз против его хворобы водяра поможет.
– Хорошо бы тебе тоже. – Геральт остудил поэта взглядом. – Особенно если у тебя от нее язык задубеет.
– На это вряд ли можно рассчитывать, – снова улыбнулся цирюльник. – В состав препарата входит белладонна. Много алкалоидов, в том числе скополамин. Прежде чем на вас как следует подействует мандрагора, всех вас разберет элоквенция.
– Что разберет? – спросил Персиваль.
– Элоквенция. Красноречие. Простите. Давайте пользоваться простыми словами.
Геральт скривил губы в деланой улыбке.
– Справедливо. Легко впасть в манерность и начать пользоваться такими словами ежедневно. В таких случаях люди начинают считать болтуна невежественным шутом.
– Или алхимиком, – добавил Золтан Хивай, зачерпывая мензуркой из бадейки.
– Или ведьмаком, – фыркнул Лютик, – который начитался всякой муры, чтобы произвести впечатление на некую чародейку. А чародейки, милостивые государи… и милостивые государыни, ни на что не клюют так охотно, как на изысканный треп. Я верно говорю, Геральт? Ну, расскажи нам чего-нибудь…
– Пропусти очередь, Лютик, – холодно прервал ведьмак. – Слишком уж быстро на тебя подействовали содержащиеся в этом самогоне алкалоиды и… скополамин. Ишь разговорился. Элоквенция разобрала!
– А, перестань, Геральт, – поморщился Золтан. – Секретничаешь-то напрасно. Ничего нового нам Лютик не сказал. Ты давно уж стал ходячей легендой. Тут никуда не денешься. Истории о твоих похождениях разыгрывают в кукольных театриках. В том числе и историю о тебе и чародейке по имени Гвиневера.
– Йеннифэр, – вполголоса поправил Эмиель Регис. – Видел я такой спектакль. История об охоте на джинна, если мне память не изменяет.
– Был я при той охоте, – похвалился Лютик. – Смеху, доложу я вам…
– Расскажи всем, – поднялся Геральт. – Запивая и разукрашивая по возможности. Я прогуляюсь.
– Эй! – встрепенулся краснолюд. – Нечего обижаться.
– Ты меня не понял, Золтан. Мне надо облегчиться. Что делать, такое случается даже с ходячими легендами.
Ночь была ужасно холодная. Кони топали и похрапывали, пар валил у них из ноздрей. Залитый лунным светом домик цирюльника выглядел прямо-таки сказочно. Ну, один к одному – домик лесной волшебницы. Ведьмак застегнул брюки.
Мильва, вскоре вышедшая за ним, неуверенно кашлянула. Ее длинная тень поравнялась с его тенью.
– Чего ты обратно
