цепких лап Доктора. – Меня сбили, покалечили – давайте компенсацию! Я на вас в суд подам!…
– Молодой человек! – повысил голос Доктор и вдруг тюкнул Толика по голове молоточком, который взвизгнул, будто надувной игрушечный. Это было так неожиданно, что Толик умолк, а Доктор продолжил:
– Вы не знаете, что такое Игра, и еще говорите глупости. Где вы были во время Старта, молодой человек?
– Я не понимаю о чем вы… Ну, спал, наверное… В ливневке…
– Ладно, – решил гаишник и взмахнул крыльями. – Сейчас придет Волкоп и разберется во всем. Его все равно на труп вызвали…
– Кто придет?
– Волкоп. Волшебный Мент, то бишь.
– П-почему – в-волшебный? – заикаясь от изумления, спросил Толик.
– Да потому, что когда во время Старта всем раздавали личины, ему сразу сказали: «Вы, мол, из миллиона милиционеров один, значит, такой честный, умный и добрый. Таких сказочных милиционеров просто не бывает. И безо всякой Игры – вы как бы из другого мира. Ну, просто волшебный!» Волшебный такой коп, понимаешь. Так и привязалось. А мы вот, хоть и волшебные, но какие-то… Недоделанные, блин. Добрые дела, блин, теперь вершим против собственного желания, когда нужно и когда не нужно – тоже… Будто без крыльев нельзя былообойтись… Хорошо, хоть, как большинство сотрудников, гномом не сделали…
– Зачем? – только и нашелся спросить Толик.
– Ну, как зачем? – отозвался гаишник и вздохнул. – Чтобы метро копать оправили. Кому Игра – а кому ГУЛАГ…
Гаишник глубоко вздохнул и взмахнул жезлом. Помятые машины вмиг засияли, как новенькие, и незаметно разъехались.
– Хорошо хоть нас не так сильно почистили. Без ГАИ и в Игре нельзя.
– А чего это вы – с крыльями? – сглотнув, спросил Толик.
– Я думаю, чтобы народ нами потешать, – невесело ответил гаишник и приподнялся в воздух. – Мстительный народ, эти маги… Хочешь, доброе дело сделаю?
Последнюю фразу гаишник выдавил из себя с явным отвращением.
– Да, – незамедлительно ответил Толик. – Хочу двойной чизбургер…
Где-то он слышал это выражение, и оно ему страшно понравилось. Особенно слово «двойной».
Гаишник взмахнул жезлом, и на асфальт прямо из воздуха плюхнулся бумажный пакет.
– Свободная касса! – буркнул гаишник и, оскалившись, пошевелил пальцами поднятой вверх руки.
Толик сунул руку в горячий пакет и извлек на свет аппетитного вида булку, набитую всякой съедобной всячиной, которая, безусловно, могла символизировать собой концентрированное бродяжье счастье. Толик принялся вгрызаться в чизбургер, разве что не рыча от удовольствия. Медсестра умиленно сложила ручки и одобрительно закачала головой.
– Ага, – сказал вдруг гаишник не без яда. – Вон он наш, судья Дрэдд пожаловал…
Толик, не переставая жевать, обернулся.
Да, сравнение
