и оглядела присутствующих сердитым взглядом. Рен на него не ответил. Ключник сидел, вытянув замотанную ногу на скамью, и всем своим видом показывал: я объездил весь мир, меня никакое людоедство не удивляет. Остальные реагировали с подходящим ситуации возмущением.
Рыжий гигант, обладатель впечатляющих шрамов, свежих синяков и криво зашитых порезов, дёргал себя за бороду и бранился. Штиллеру он напоминал плохо замаскированного тролля или хорошо замаскированную повозку, поставленную на попа. Никакого оружия, во всяком случае, заметного, этот колоритный тип не носил. Для успешной атаки ему хватало, например, грозного взгляда. Или его чудовищный топор просто не помещался в гостиной.
Тощий высокий субъект в длинном плаще качал головой с такой брезгливостью, словно на его глазах съели живого, умоляющего о пощаде щушуна. Телосложением и повадками напоминал он ярмарочного акробата. Но вместо пёстрого трико и рогатого колпака носил дорогую ткань из Города Ночь, чёрную и светло-лиловую одновременно. В остальное время с вытянутого лица его не сходило выражение весёлого превосходства, от чего физиономия казалась ещё длиннее. Штиллер мог представить модника с двумя кривыми пустоземскими саблями – а ещё вероятнее, с одним аккуратным отравленным кинжалом. Или наёмник просто содержал финансовые книги гильдии в порядке.
Его приятели, два лучника, тоже хлопали себя по ляжкам, смачно плевались, отряхивали рукава от мелких бесов и сочувственно смотрели на черноволосую кокетливо одетую горожанку. Широкое лицо её с мелким остреньким носом, крошечным ртом и большими глазами навыкате напомнило ключнику обиженного совёнка с подрезанными крыльями. Таких предлагали порой в Городе Ночь в качестве опытных наблюдателей за темнейшими ритуалами. «Ты и понятия не имеешь, насколько мне нехорошо», – убеждал весь облик дочери беспринципного должника.
Бретта вернула ей пергамент, держа на расстоянии двумя пальцами, как ядовитого «еремайского сновидца». Так делают, чтобы избавиться от смертельно опасной твари, не разбудив её.
– Я так понимаю, это незаконно, непристойно и невообразимо, – уточнил Рен. – Почему же просто не бросить расписку в воду? И забыть о недоразумении?
Все обернулись к нему. Но прежде, чем кто-то успел ответить, заговорила сама Алисия.
– Это папино письмо. Последний раз мы виделись, когда мне было шесть месяцев, говорит мать. Понятно, что я его совсем не помню. Но и выбросить документ не могу. Может, отец в беде, ему нужна помощь?
Чёрно-лиловый взял в руки пергамент и снова внимательно просмотрел его, хотя письмо только что раз пять читали вслух. Зачем-то понюхал и колупнул янтарный штемпель на уголке.
– Думаю, что помощь, скорее, понадобится вам, госпожа Нойн. Долговое письмо заверено истинной печатью Буро, демона-нотариуса из Элмша. Обязательства по договору такого типа трудно оспорить. Король имеет право отменить его, оплатив долги Прово, а иначе вам придётся всё-таки навестить Хозяина Болот и выяснить, как он себе представляет…
