style="font-size:15px;"> – Синицына, – я включил свет, когда вошел, совершенно не заботясь, о, скорее всего уже спящих пациентках.
За окном было темно, что создавало на окне яркое отражение происходящего.
Присев на нужной кровати. и сразу вытащив из-под одеяла тонкое запястье, я подумал отчего-то насколько легко его сломать.
Соседки Синицыной, конечно, проснулись.
Они сразу приподняли головы, и с любопытством присущим всем представительницам их пола, наблюдали за моими действиями.
Я без труда перевернул худое тело на спину и посмотрел на бледное лицо с подрагивающими ресницами.
Потом проверил пульс – он почти не прощупывался, а дыхание было рваным. Стетоскопом проверил равномерное сердцебиение и потряс плечо.
– Синицына, откройте глаза.
Были бы мы одни, я бы уже орал.
На худом лице синие глаза показались мне огромными, и я даже замер на мгновение, чувствуя, что задыхаюсь. Очнулся быстро и принялся задавать элементарные вопросы, на которые я и так знал ответы.
– Что значит, ты не помнишь? – процедил я сквозь зубы.
– Наверное, потому что у меня сначала адски болел живот, и я не могла ничего съесть, – огрызнулась она и на щеках выступил румянец. Ладно, хоть не умирала.
– Потом мне делали операцию, кажется вы, если не ошибаюсь, – попыталась пошутить она, а я отметил, что память в норме. – А потом на моих глаза почти умерла девушка. Это, знаете ли, не возбуждает аппетит.
– А днем, а ужин? – шипел я, чуть наклоняясь.
Она пожала плечами, что вызвало у меня просто лютое бешенство, от того насколько она попустительствовала своему здоровью, когда совсем недавно я рисковал карьерой, делая ей эндоскопию.
Ладно, сделано это было из эгоистичных побуждений, но она-то об этом не знала.
– К ней мама приходила, а потом парень. Мы, если честно, забыли взять ей ужин, – послышался виноватый голос пациентки, которой делали прижигание слизистой прямой кишки.
Для меня все пациенты были не фамилиями, именами, а теми заболеваниями, с которым они у меня появлялись.
– В следующий раз не забывайте, – сказал я спокойно, но внутри кипело, как масло в моем автомобиле, раздражение.
А вот его природа была мне неизвестна, и это точно не касается только что упомянутого парня.
Я снова посмотрел на Синицыну, на всколоченные волосы, на припухшие губы, которые она то и дело облизывала, и не мог насмотреться.
Хрень какая-то.
Все. Встать. Выйти. Дать задание Свете, чтобы поставила капельницу. Простые команды, но тело не слушалось.
Мы не прерывали поединка взглядов почти полминуты, хотя я знал, насколько это всё выглядит странным и, судя по порозовевшим щекам девчонки, неловко.
За нами наблюдали три пары глаз, и я сейчас действительно должен был отдать нерадивую пациентку на поруки Светлане и вернуться к заказу еды
Должен был.
Но близость
