часов, на опушке леса.
– Они ехали к замку или от него?
– Они углублялись в лес.
– По направлению к перекрестку?
– Да, сударыня.
– Господи, Господи! – вскричала несчастная баронесса, с отчаянием ломая руки. – Это верно засада!
– Боюсь, что так, сударыня… тем более, что раза два или три мне невдалеке слышались звуки, похожие на звяканье оружия.
– Но ты только это и слышал, не правда ли? Криков, борьбы не было слышно?
– Нет, сударыня; если эта засада была устроена против кавалера, которого вы ожидаете, то она не удалась, потому что он не проезжал.
– О, теперь я благодарю Бога за это!
– Сейчас, когда я возвращался в замок, – продолжал паж, – собака выскочила из леса и бросилась ко мне. Это был Блиц, любимая борзая барона. Сегодня утром егерь, старик Вилькен, взял Блица с собой на объезд. Вдруг собака с радостным лаем кинулась в чащу. Напрасно старик звал его, – Блиц не вернулся.
– Привел ты его в замок?
– Нет, сударыня, он опять убежал в лес. Есть только один человек, для которого Блиц может покинуть меня и Вилькена, – это господин барон.
– Господи, сохрани и помилуй нас! – прошептала Эдвига, вздрагивая.
Наступило минутное молчание.
– Поди спроси, вернулась ли Агнеса? – сказала наконец баронесса.
Агнеса была ее любимая служанка; она нянчила ее со дня рождения и никогда не расставалась с ней.
Паж вышел и поспешно вернулся.
– Ну что? – спросила баронесса.
– Агнеса не возвращалась, – отвечал он, – и никто не знает, где она пропадает с нынешнего утра.
Баронесса в отчаянии ломала руки.
– Агнеса не могла добровольно бросить меня. Дай Бог, чтобы ее не погубила привязанность ко мне!.. Что делать, Господи, что же делать? – пробормотала она с тоской.
Она остановила на паже тоскливый взгляд, как бы решаясь доверить ему какую-то тайну. Крупные слезы блистали на глазах молодого человека.
Честность и почтительная преданность, выражавшаяся на его лице, успокоили бы самую недоверчивую душу.
Баронесса подозвала его ближе к своему креслу. Он повиновался.
– Ближе, – шепнула она. – Теперь слушай, что я тебе скажу на ухо. Я доверю тебе тайну, которую знает только один человек в мире, и от которой, как я уже сказала тебе, зависит моя честь и жизнь. Поклянись мне, что свято сохранишь ее.
– Клянусь, моя добрая госпожа.
– Спасением души твоей?
– Да!
– Хорошо. Возьми этот ключ; им ты отворишь дверь комнаты, которая в конце этого коридора, как раз возле маленькой лесенки, ведущей к калитке. Понимаешь?
– Да, сударыня; это та дверь, на которой гвоздями выведен крест?
– Так. На другом конце этой пустой комнаты ты найдешь другую дверь; стукни в нее сначала два раза, потом, после небольшой остановки еще три раза. Всего пять раз…
