полюбили друг друга, он уже был звездой культуризма в Америке. Поженившись, они вернулись в Англию, однако Лидс произвел угнетающее впечатление на Мареон, поэтому они перебрались в Южную Африку, где Редж основал свою сеть спортивных клубов. Его бизнес приносил хороший доход. Из дома, который Редж называл «Горой Олимп», открывался панорамный вид на город; здесь были также бассейн и сад. Дом был просторный, красивый, уютный, полный произведений искусства. Как ни любил я свою жизнь в Мюнхене, с напряженными тренировками, бурным весельем и девочками, проживание в гостях у Парков напомнило мне о том, что нужно ставить перед собой более высокие цели.
Каждый день Редж будил меня в пять утра; в половине шестого мы уже были в его тренажерном зале по адресу Керк-стрит, 42, и приступали к занятиям. Я еще никогда не вставал в такой ранний час, но теперь я ощутил преимущества тренировки рано утром, до начала дня, когда у тебя еще нет никакой ответственности и никто тебя ни о чем не просит. Редж также преподал мне ключевой урок относительно психологических пределов. Я постепенно дошел в упражнениях с поднятием лодыжек до нагрузки в триста фунтов – больше, чем у кого-либо из известных мне культуристов. Я полагал, что уже приблизился к пределу человеческих возможностей. Поэтому я был поражен, когда увидел, как Редж выполняет поднятие лодыжек с нагрузкой в тысячу фунтов.
– Предел существует только у тебя в сознании, – объяснил он. – Ты рассуждай вот как: триста фунтов – это меньше, чем нагрузка при ходьбе. Твой вес двести пятьдесят фунтов, то есть, ты поднимаешь двести пятьдесят фунтов одной ногой при каждом шаге. Для того чтобы заниматься по-настоящему, необходимо преодолеть этот предел». И он оказался прав. Предел, в существовании которого я был уверен, оказался чисто психологическим. И теперь, увидев, как кто-то выполняет упражнение с нагрузкой тысяча фунтов, я сам двинулся вперед огромными скачками.
Редж продемонстрировал мне верховенство разума над телом. В тяжелой атлетике на протяжении многих лет существовал пятисотфунтовый барьер в толчке, – это было что-то вроде четырехминутного барьера в беге на милю, который пал только в 1964 году под натиском Роджера Баннистера. Однако как только великий русский штангист Василий Алексеев в 1970 году установил новый мировой рекорд, покорив штангу весом 500 фунтов, в течение года еще трое спортсменов взяли этот же вес.
То же самое я наблюдал и со своим напарником Франко Колумбу. Как-то раз много лет спустя мы по очереди приседали со штангой в клубе Голда в Калифорнии. Я выполнил шесть приседаний с весом 500 фунтов. Хотя Франко в приседаниях со штангой был сильнее меня, он присел только четыре раза и отложил штангу. «Я очень устал», – пожаловался он. И тут я увидел двух знакомых девушек с пляжа, которые заглянули в тренажерный зал, и пошел поздороваться с ними. Вернувшись к Франко, я сказал: «Они не верят, что ты можешь присесть
