стану утверждать, что мне известны все сплетни.
– Я и сам задумывался об этом, – признался Саймон. – Возможно ли, что он один из… ты знаешь… – Король покраснел. – Ну, тех, другого сорта.
Тиамак снова улыбнулся.
– Я понимаю, сир. И прошу вашего разрешения провести в замке расследование – очень аккуратное и осторожное, я обещаю – о принцессе Иделе и ее возможных любовниках, в особенности в последние дни.
– Но почему? Ты ведь не веришь в пьяную чепуху, которую несет ее отец? В то, что ее кто-то убил?
– Если честно, нет, потому что не вижу никакого мотива – никто не выигрывает от ее смерти. Но в случившемся есть нечто странное, к тому же она была членом королевской семьи. А любое преступление против твоей семьи – любое возможное преступление, я должен добавить, – представляет собой угрозу для тебя и королевы. И предотвращение и расследование подобных вещей, несомненно, есть часть того доверия, которое ты возложил на мои плечи.
– Наверное, так и есть. – Саймон опустил голову на высокую спинку деревянного кресла. – Я думал, что самые разные вещи пойдут не так, пока Мириамель находится на юге, но только не такое. И я даже представить не мог, что буду уставать, пытаясь выполнять все наши обязанности без нее. Мне ее не хватает, Тиамак. Мне ее ужасно не хватает.
– Нам всем ее не хватает, ваше величество, – сказал он. – Но я уверен, что вы ощущаете ее отсутствие острее, чем любой из нас.
Пасеваллес постучал в дверь покоев герцога Осрика.
– Позови герцогиню, – сказал он слуге, открывшему дверь.
– Но она спит, милорд!
– Это не имеет значения. Приведи ее немедленно.
Слуга ушел, качая головой, а у Пасеваллеса возникло желание вонзить кинжал в спину ленивого непочтительного глупца и оставить его на полу рыдать и истекать кровью.
«Терпение, – сказал он себе. – Мне необходимо тренировать терпение».
Он вернулся в коридор, где на ступеньках лестницы сидел герцог, закрыв лицо руками.
– Ваша светлость, – сказал Пасеваллес мягко, прикоснувшись к плечу герцога. Пусть Осрик и был пьян, но он оставался крупным сильным мужчиной, и едва ли Пасеваллес мог что-то выиграть, вызвав в нем гнев. – Ваша светлость, пожалуйста, встаньте. Ваша жена сейчас придет.
– Нелда? – Осрик пошевелился, огляделся по сторонам, а потом снова опустил голову и закрыл лицо руками, словно шея не выдерживала ее вес. – Что она здесь делает?
– Она приехала сегодня утром, ваша светлость. Вы сами ее встречали.
– Нет. Не хочу… чтобы она меня видела. Таким.
Пасеваллес сдержал вздох разочарования.
– Она уже идет, милорд. Вам лучше встать.
Герцогиня Нелда появилась в коридоре. Она была в ночном колпаке и роскошной ночной рубашке, несмотря на то, что ночь еще не наступила. Долгое путешествие из Вентмута отняло у герцогини много сил, а когда она увидела тело дочери, то с рыданиями
