определенное возмущение, но люди говорят: «Проявите же снисходительность, каждый может совершить ошибку».
– Ее, наверное, никогда в жизни так не любили, – сказал Пул. – Как только Аманда найдется или, скажем, произойдет еще что-нибудь, что вытеснит это дело с первых полос газет, Хелен снова станет прежней, такой, какой была. Но сейчас, говорю вам, она упивается своими пятнадцатью секундами славы.
– Думаете, это и все, ради чего она водит всех за нос с тем, где находилась в ту ночь?
– Возможно, – ответил Бруссард. Он утер рот салфеткой и отодвинул тарелку. – Не поймите нас неправильно. Через несколько минут мы будем у ее брата, мы ей за эту ложь вклеим – мало не покажется. А если и еще в чем-то наврала, все выясним. – Он резко вытянул руку в нашу сторону. – Спасибо вам.
– Сколько вы занимаетесь этим делом? – спросил Пул.
Энджи взглянула на часы.
– Начали вчера поздно вечером.
– И сразу заметили наше упущение? – ухмыльнулся Пул. – Вы, видно, действительно такие способные, как о вас говорят.
Энджи хлопнула ресницами. Бруссард улыбнулся:
– Иногда встречаемся с Оскаром Ли. Когда-то давным-давно мы охраняли порядок в жилых кварталах. После того как Джерри Глинна уложили на той площадке пару лет назад, я спросил его о вас. Знаете, что он сказал?
Я пожал плечами:
– Если я правильно представляю себе Оскара, гадость, наверное, какую-нибудь?
Бруссард кивнул:
– Сказал, что оба вы раздолбаи почти во всех отношениях.
– Похоже на него, – заметила Энджи.
– Еще он сказал, что, если вам взбредет в голову раскрыть преступление, вам сам Господь Бог не помешает.
– Ну, Оскар! – восхитился я. – Красавец!
– Итак, вы сейчас занимаетесь тем же делом, что и мы. – Пул положил на тарелку аккуратно сложенную салфетку.
– Вас это смущает? – спросила Энджи.
Пул и Бруссард переглянулись. Бруссард пожал плечами.
– Тогда, – сказал он, – надо соблюдать определенные правила.
– Например?
– Например… – Пул достал пачку «Кэмела», снял с нее целлофан, развернул фольгу и вытащил сигарету без фильтра. Глубоко вдохнул, поднес ее к носу, закинул голову и закрыл глаза. Потом наклонился и стал тыкать незажженной сигаретой в пепельницу, как бы гася ее, пока она не разломилась пополам. После этого убрал пачку в карман.
– Прошу прощения. Я бросил.
– Когда? – заинтересовалась Энджи.
– Два года назад. Но мне по-прежнему нужен этот ритуал. – Он улыбнулся. – Ритуалы надо соблюдать.
Энджи запустила руку в сумочку:
– Я покурю, не возражаете?
– Да ради бога!
Он проследил, как Энджи зажигала сигарету. Мы встретились взглядами, и мне показалось, что он читает мои мысли.
– Основные правила, – сказал он. – Нельзя допускать утечки в
