страшен, слеп,Её останки обернули в чёрный креп.
Не братскую могилу – личный склеп —
Тем обрела она из мучеников многих.
Раскаты войн всё явственней слышны…
Вся боль земная в душах и во плоти
Слилась в одну – стараться о заботе
Не допустить безумия войны
Ни на планете, ни в семье, ни на работе!
Да не обресть себе за ужасы вины!
Те, кто живут на стороне «немых»,
Не помнящих, не «знающих» о войнах,
Забыв о жертвах – гражданах своих,
Ушедших с войнами в миры достойных,
Те, кто пекутся лишь о выгоде своей —
Вам не видать улыбок матерей,
По вам не зазвучат колокола —
Умрите враз, не завершив «дела»!
И сны, и явь сплетаются во снах…
Мне сделался подарком самым лучшим
Недавний сон: в рубиновых лучах
Идёт Спаситель к тем заблудшим, загребущим,
Погрязшим в войнах, распрях и во зле,
Чтоб научить их миру на земле
Не только в настоящем – и в грядущем!
Штрафные батальоны
В атаку шли штрафные батальоны
Собою неповинных заслонить, —
Они никак, никем, нигде не защищёны,
У них лишь право – Родину любить.
Им, как и всем, хотелось тоже жить.
О, сколько их, наивных, несмышлёных,
Юнцов, «споткнувшихся» случайно, осуждённых,
Переступивших через Бога и закон? —
По ним не слышен поминальный звон.
Зубами и коленями цепляя
Бугры и кочки в хляби и пыли
И животы о корни раздирая,
Они, свою судьбу осознавая,
Без сна и у́стали вперёд ползли и шли.
Себя сознательно под пули подставляя,
Победу приближали, как могли.
На искупление им шанс дала война,
Седые матери их помнят имена,
И Родина у низ была одна.
В бреду безусый белобрысый политрук
Лежал в окопе, в ледяной «купели»,
В промёрзшей и прострелянной шинели,
С тяжёлыми ранениями рук,
«Ожил» и прохрипел: «Вперёд!» – И вдруг
Сердец послышался неровный перестук
И под «кирзой» настилы заскрипели.
Уставший, поредевший батальон
Поднялся в рост, напомнив «жуткий» сон,
Атаку начал по незримой цели
И оказался на «прямом» прицеле
В пылающем пристрелянном кольце,
С решимостью суровой на лице
В атаку шли тяжёлым мерным шагом
Под красным развевающимся флагом…
Ребята, милые! Вперёд «заказан» путь, —
Но им назад уже не повернуть.
Смогли вперёд лишь пять шагов пройти
Скорее мёртвыми, но нежели живыми,
И «растворялись» в пламени немыми,
Друг другу не сказав: «Прощай, прости».
Так обретали «штрафники» свои могилы
В последнем шансе искупить вину,
Им тост в «сто грамм» добавил каплю силы —
«За нашу
