дождешься, потому что я из мрамора, и твое жало в меня не проникает.
Его изумрудные глаза сверкнули.
– Твоя тактика отменно действует на мужчин. – Он покачал головой. – Мне очень стыдно за принадлежность к мужскому полу.
– Не хами мне, Амджад, – предупредила она, поборов очередное желание ущипнуть его за скульптурно-красивые щеки.
– Ма-а-ам! – Амджад прикинулся рассерженным маленьким мальчиком. – Меня назвали хамом. Но ты не переживай, еще никто не умер от моего хамства. Пока еще.
В ответ Марам показала ему язык. Амджад опешил, и она воспользовалась его замешательством:
– Ты восхитителен, когда хамишь! Но я, в отличие от тебя, не могу долго находиться под палящим солнцем.
Он повел мощным плечом:
– В четырех шагах от тебя шатер с кондиционером. Тебе нужно всего лишь сделать несколько шагов – и окажешься в прохладе.
Она выгнула бровь:
– Хорошо, давай попробуем снова. Ты будешь изображать радушного хозяина?
– Что?! Ждешь, когда я перенесу тебя через порог?
– Это меньшее, что ты можешь сделать. Я проехала двести миль на машине, а до этого час летела на самолете.
– Во-первых, я не радушный хозяин. Во-вторых, не люблю незваных гостей.
– Не дай бог, кто-нибудь увидит акт твоего рыцарства, да?
– Угадала.
Она улыбнулась:
– Ну, думаю, сделать самостоятельно еще четыре шага я смогу.
С этими словами она прошла мимо него и шагнула в роскошный шатер, где царили полумрак и прохлада.
Обернувшись, она увидела – Амджад стоит у закрытого входа, засунув большие пальцы рук в брючные петли для ремня.
Марам вздрогнула, но не от прохлады.
– Кстати, никакой тактики у меня нет. – Она не могла не оспорить одно из его предыдущих утверждений.
Выражение его лица осталось неизменным.
– Тактика у тебя есть. Она уникальная, поэтому опасная.
– А зачем мне тактика, если она не работает с тем, кто мне интересен? Она не действует на тебя.
В ответ на ее откровенность Амджад скривился:
– Ты мне совсем не интересна.
Она энергично кивнула:
– У тебя на то есть причина.
Он насмешливо поднял бровь:
– Ах как мило с твоей стороны! Ты сама все понимаешь! Так лучше, не правда ли? Но ты ведь не думаешь, что я буду держаться за свой «комплекс» и из-за преступления одной женщины винить весь женский пол, да?
Она шагнула в его сторону:
– Нет. Ты слишком… щепетильный, чтобы из-за вины одной женщины жестоко относиться ко всем женщинам в целом.
– Проблема в том, что я встречал только тех женщин, которые укрепили мое «жестокое отношение» к ним. Нельзя сказать, что они были хладнокровными преступницами. Но все были крайне корыстными и жаждали власти.
– Ты хочешь сказать,
