похвастаться своей предприимчивостью и возможностями.
– Правда, красивые тумбочки? Это я их в первый же день выклянчила у Кирюши. Здесь стояли совершенно облезлые, с дверцами на честном слове. Одну тронула – дверца рухнула. Конечно, не уйди комендант с кастеляншей в отпуск, фиг бы Кирюша добыл из подсобки новые тумбочки. Можно сказать – повезло.
– А клеенку тоже выдали? Она, по всей видимости, новая, – погладила стол Маша.
– Нет. Клеенку я сама купила. Уж больно стол выглядит кошмарно. За такой и садиться не хочется. Для полного уюта осталось достать шторы, более менее, приличные, – заключила Татьяна.
Она бесцеремонно распахнула дверцы всех шкафов. Отдернула занавеску, отделяющую жилое помещение комнаты от, так называемой, прихожей и, повернувшись лицом к подругам, которые уже начали раскрывать собственные чемоданы, объявила:
– Я буду жить в правом шкафу. Здесь, – она указала на отделение с горизонтальными полками, – моих будет три полки и три полки для общего пользования. На одной будем держать посуду, на двух других – продукты. В другом отделении вместе с моими вещами, кто-нибудь может вешать свои вещи. А вам в пользование достается шкаф, что слева. Располагайтесь в нем вдвоем.
Такой расклад всех вполне устраивал. Закипела работа. Ирина с Машей, стараясь особенно не мешать друг другу, раскладывали свой немудреный гардероб.
– Тумбочка моя будет та, что ближе к моей кровати, а вы занимайте другие две, – распорядилась тумбочками, предусмотрительная Татьяна.
За распаковыванием чемоданов, они не успели поделить кровати. Маша спохватилась:
– Ир, ты куда ляжешь?
– Мне все равно.
– Тогда можно я к окошку?
– Да, пожалуйста.
Вопрос решился быстро и просто. Закончив с вещами, вытряхнув все продовольственные запасы, которыми обеспечили своих чад, опытные родители, втроем навели окончательный порядок.
– Давайте, девчата, собирайтесь в душ. Я вас отведу, а сама к чаю накрою. Устроим пир!
Проводив соседок по комнате в душ, Татьяна принялась открывать, резать, расставлять. К возвращению довольных девушек, стол был накрыт. Оставалось начать пир. В дверь неожиданно постучали. Девчонки в полном непонимании переглянулись.
– Ну, надо же какой противный. Я же сказала, чтобы на сегодня оставил всех нас в покое, – Татьяна, скорее всего, имела ввиду надоедливого Кирилла.
Однако стук прозвучал совсем не характерно для помощника коменданта. Он хоть и пытался произвести впечатление решительного, властного человека, но сидящий у него внутри «лизун», не давал должным образом проявиться желанию. Попытки ударить по столу кулаком и рявкнуть приказным тоном, все равно, сводились к угоднической улыбке и подобострастному тону. Его не стук, а больше – постукивание в дверь, напоминало
