усмешкой говорит одна. – Мой вырубился «в ноль».
– Ну, да. Мой с Лизкой супермен иссяк за тринадцать секунд минета, – вздыхает вторая. – Специально подсчитала, как чувствовала какой-то подвох. Все волосы обкончал нам, скотина.
– Ладно. Это лучше, чем бандажник, который мне вчера мне ноги привязал за ушами, – смеется третья телка.
Когда я это слышу – какого хрена я это слышу? – мне почему-то вспоминается снафф-ролик, который я когда-то видел в интернете. Случайно наткнулся. Там спящей небритой девке, которую сношал парень, топором отрубали ногу, от чего она просыпалась и орала, а потом овощечисткой отрезали ей язык, хотя ей это не очень-то нравилось, как мне показалось.
Закрываю глаза, а как только открываю, меня начинает дико тошнить, и я едва не блюю, но уже спустя мгновение я словно бы меняю физическую оболочку, и тошнота исчезает, но все вокруг как-то ирреально, бессмысленно, и я ищу точку опоры, но сейчас…
Долбанные «качели» уносят меня то в кайф, то на дно, а между этими двумя мирами – непроглядная тьма, сырость, гниль, и кто-то говорит…
Перед моими глазами проступает удивительно четкая картина всей мировой торговли, где год за годом, век за веком, вселенная за вселенной продаются люди, вещи, услуги, и это бесконечный цикл все вращается и вращается, и где-то в середине замкнутого круга, по которому мы все – человечество, – бежим, светится первозданное пламя истины, словно огромная лампа, полная пламени, ядерных взрывов, плазмы, и я пытаюсь всмотреться в это пламя, но от вращения вокруг него меня снова начинает тошнить.
Меня тошнит от всего этого бега по кругу!
Что-то нужно сделать, и я решаюсь на поиски истины.
– Миха! – подаю сигнал, но на него никто не отвечает.
– Уехал уже, – наклоняется ко мне и смотрит мне в лицо какая-то телка неопрятного вида. – Да и тебе пора, дружок. Ты уже час тут залипаешь в одну точку.
***
…и с трудом приоткрываю глаза, и меня встречает настолько быстрый и маневренный «вертолет», что даже не ощущая рук и ног, я каким-то чудом оказываюсь в ванной и безудержно блюю, потом отхожу, смотрю вверх, разворачиваюсь, едва не падаю на выходе из ванной, а потом делаю шаг…
…а шум вокруг застилает все, делает его образ далеким и неразличимым, и я спрашиваю «Почему?», но он лишь смеется, как мне кажется…
…обхватываю подушку, чтобы ощутить хоть что-то стабильное, неподвижное, но и подушка скользит куда-то, как и пол, и стены, и кровать, и…
…все уже отдалились, исчезают по одному, разбредаются куда-то, и я все еще жду ответа, но никто просто не может знать, как никогда никто не мог, и в моей голове ощущается огромный кулак, который сжимается все сильнее, и мне лишь остается…
***
Я у окна.
В окне далекого, недостижимого дома – тень. Человеческая фигура.
Приподнимаю выше жалюзи,
