― вздохнула Лидка, провожая взглядом удаляющегося незнакомца с широкоплечей фигурой. ― Какой мужчина!
– «Я хочу от тебя сына», ― пропела я.
– «И я хочу от тебя дочку, и точка, и точка», ― продолжила песню Лидка, а потом добавила:
– Да, недурен… Ну ты, подруга, не расстраивайся, то ли еще будет!
– Догоним? ― предложила я.
– «Догоним?» ― передразнила Лидка. ― Нужно было бить сильнее, чтобы он сознание потерял! Очнулся, а над ним ты ― такая вся из себя секси, и дрожащими от волнения губами шепчешь: «Вам стало дурно! Но я Вас спасла! Позвольте…» И начинаешь делать ему искусственное дыхание рот в рот, потом ― непрямой массаж сердца, гладишь его атлетическую грудь, упершись в пострадавший нос упругой грудью третьего размера…
– Лидка, дура ты озабоченная! Ты хоть определись: у меня «сиськи висят», как ты ранее сказала, или «упругая грудь третьего размера»? ― с иронией заметила я.
– Упругая третьего ― ответила Лидка!
– То-то! Хорошо, что мужик порядочный оказался ― всё на шутку перевел. Попался бы какой-нибудь жлоб деревенский, покрыл бы нас матом трехэтажным и послал лесом доброй волшебницы. И всё твое «позитивное мышление» коту бы под хвост, ― предположила я.
– Пессимистка ты, Ирка. Это тебя и губит. А вот я оптимистка. От жизни беру всё и радуюсь, наслаждаюсь каждым днем. Я, как изысканная муза: сама в извечном вдохновении пребываю и во всех его вливаю! И в профа своего, и в тебя… ― опять щебетала Лидка.
Последние слова подруги я слышала словно издалека. Мое сердце как будто бы барабанило в ушах со скоростью двести ударов в минуту, к горлу подкатила тошнота. Судьба-злодейка! Мило улыбаясь и воркуя со своей новой пассией, одной рукой приобняв ее за талию, а второй ― придерживая чемодан, рядом со стойкой регистрации стоял мой благоверный. Холеный, в выглаженной одежде, такой большой и красивый… ― урод ненавистный. Захотелось подлететь, подпрыгнуть и разодрать своими ногтями с новым маникюром слащавую рожу! Скотина, как можно так предавать! Говорить «люблю», и при этом спать с другой!
– Але! Эй! ― почти крикнула Лидка. ― Что с тобой? ― Она проследила за моим яростным взглядом. ― Понятно… Только не плакать! ― строго добавила она, увидев навернувшиеся слезы. ― Обещай!
Я кивнула, сжала зубы и решила: не буду плакать ― назло!
Лидка продолжала:
– Ира, хватит, серьезно! Та изжеванная страница твоей семейной саги уже перевернута. Он не стóит ничьих слез. Давай не позволим козлу испортить наш отдых. А коль уж он оказался здесь ― используем как-нибудь в свою пользу.
– В свою пользу? ― удивленно спросила я. ― Видеть, как на твоих глазах муж, с которым прожила восемь лет, облизывает другую женщину… Сейчас… на публике… сосал ей мочку уха…
– Сосал мочку уха?! ― эхом повторила Лидка. Она нахмурилась и приподняла левую бровь. ― А я не заметила…
Я сглотнула, сразу забыв о своих обидах. Мстительный взгляд и, главное, предгрозовая лидкина бровь
