в мою квартиру, в мой вечер, с какими-то тюками и узлами, раскладывает диван. Через пять минут, закончив свою непонятную бурную деятельность, она начинает оглядывать квартиру в поисках повода для упреков.
Повод для упреков у нее один, и этот повод доваривает борщ на кухне в ожидании конфликта.
Конфликт не заставляет себя ждать. Свекровь меня никогда не подводит.
– Всего один борщ, а еда где? Несоленый! Ты что, влюбилась?
Какой же громкий у нее голос. Как сирена…
–Посмотри на себя! Хозяйка хреновая, а страшненькая какая! Господи! Боже! Мой!
Она всегда отчеканивает это «Господи!..», словно вколачивает в уши каждое слово, призывая Бога в свидетели своим страданиям. Ну и дрянь же невестка ей попалась.
–Да неужели мой сын не мог бы себе красавицу найти! Какие девки за ним бегали, а он на тебя позарился, дуру! Да еще и с ребенком своим нагулянным!
Раньше я бы расплакалась. Как это, я плохая жена, плохая хозяйка? И так несправедливо, что она оскорбляет моего ребенка… Но сейчас я чувствую, как вместо слез во мне закипает ярость. Она что, позволяет себе унижать мою дочь?! Она, в моем доме, сунув нос в мою кастрюлю, говорит, что я плохая хозяйка?!
– Не могли бы вы не говорить гадости при дочери, ведь она же всё это запоминает.
– Погоди, я ещё у тебя ребёнка отсужу, – радостно включается она в конфликт. – Ты у меня попрыгаешь, поплачешь!
Может, еще неделю назад я бы испугалась. Но сейчас… кто был на ее стороне? Бравада, наглость и скверный характер. На моей стороне – закон. На моей стороне долг матери перед ребенком, а еще… А еще, уверенность, что я должна отстоять себя. Сама. И сейчас я чувствовала это как никогда.
–И на каком основании вы лишите меня родительских прав? Я – врач. Благополучная, обеспеченная женщина, не наркоманка, с детьми дурно не обращаюсь. А вы кто?
Она на секунду застыла в недоумении. Я заметила на ее лице растерянность, и с каким-то странным ликованием почувствовала, как страх уходит. Это уже было не просто парирование удара. Это была дуэль. Поединок.
И я выходила из него победителем.
– Хватит уже глумиться. Не нравится вам здесь, собирайте свои манатки и проваливайте из моего дома. И не появляйтесь здесь больше. Никогда.
Она молчала. Мне на секунду показалось, что она сейчас развернется и молча уйдет. Но нет, многолетняя привычка взяла верх.
– Ах ты, гадюка! Ах ты, тварь! Я сейчас милицию вызову!
Свекровь визжала так, что я даже успела подумать, что мне есть у кого поучиться повышать голос – кажется, на столе от ее крика звенели стаканы. Она схватила телефонную трубку, и, судорожно отклацав по кнопкам номер, заверещала, едва дождавшись ответа:
– Милиция! Приезжайте скорее, адрес такой-то! Я инвалид, пенсионерка, приехала к сыну в гости, а невестка, гадина, оскорбляет! Руки распускает!
Она возбужденно поговорила ещё с минуту, и, потирая руки, повернулась ко мне:
– Сейчас милиция приедет. Посмотрим, как ты запоешь!
Я
