он согласен поехать на остров и пофотографировать, и поснимать «людей».
– Но «люди» просят именно Шабанову. Они не хотят бородатого Чурова.
– Понравилась «людям» наша папарацци? Понимаете, она – замужняя девушка и с незнакомыми мужчинами на пикник не ездит. Бородатые им, видите ли, не нравятся.
– Но её сам премьер просит. Если она не поедет, у вас будут неприятности.
Я развёл руками. Ну, что я могу сделать, если остались ещё в наших селениях девушки с повышенной социальной ответственностью, и они категорически не хотят кататься на катере с первыми лицами в республике. А крепостное право в России отменили ещё в 1861 году. Так что, извините-с, ничем помочь не могу. А неприятностями нас не испугать, мы из них и не выходили. У нас иммунитет.
– Эх, ты, – сказал я Наталье. – Вот съездила бы сегодня на знатный пикничок, глядишь, скоро бы в кабмине или министерстве трудилась. Но ты не такая, ты ждёшь трамвая. Иди, давай, к своему трамваю, он уже, наверно, с работы пришёл, кушать хочет. Но поступила ты правильно, уважаю. Вся беда, что мы попали в королевство кривых зеркал.
Наташка благодарно посмотрела на меня своими голубыми глазами.
Как хорошо, что я не чиновник высшего звена и никого не зову на острова есть шашлыки. Власть – это большое искушение и далеко не каждый облечённый чином человек способен пройти под золотым дождём и не намокнуть. А если намок, то уже до конца дней не высохнуть и не отмыться.
Наутро Елин вызвал меня на совещание директоров. Я заранее знал, что склонный к лицедейству генеральный директор хочет устроить мне публичную порку, раздалбывать человека с глазу на глаз ему было неинтересно.
По помятому виду босса было заметно, что ему вчера крепко вставили за непослушание сотрудников, и пришлось снять стресс своим любимым пятизвёздочным зельем.
Мне было интересно, как он перед всей администрацией огласит причину своего недовольства. Неужели он скажет: «Вчера работница ОРСОиИТ Шабанова, потакаемая своим руководителем Агаповым, отказалась от выполнения своих прямых обязанностей и не поехала с видными персонами на блядки»?
Ну, конечно же, нет. Был бы человек, – говорили в своё время в подвалах НКВД, – а дело найдётся.
– Ответь мне, мил человек, – злые глаза Елина напоминали кабаньи. – За что я тебе деньги плачУ?
«Это вы называете деньгами?» – хотел я спросить, вспоминая постыдно низкую сумму в корешке за последний месяц. Но я решил промолчать, поскольку велеречивый директор никогда не ограничивался одной фразой.
– Где сообщение о вчерашнем визите казахской делегации в сегодняшнем выпуске местной газеты?!
– Будет в следующем выпуске. Мы вчера никак бы не успели, номер уже был свёрстан.
– Так надо было разверстать и вклинить заметку! – Елин переходил на ор. – Скажи просто: не хотим работать!
– Не скажу! Мы всё выполняем в срок и качественно! – мой глас вопиющего в пустыне не вызвал ни в ком из сидящих поддержки.
Елин
