поскольку не могу много работать, ничего не успеваю. Живу пока у подруги, но и за это приходится платить. Мне повезло, что Лидочка спокойный ребёнок, хорошо спит и кушает, почти не плачет, а то бы нас давно уже выгнали на улицу.
Извини, но без ребёнка на похороны папы я приехать не смогу. Мне жаль, что так получается. Поцелуй его от меня в последний раз.
Привет всем.
* * *
Здравствуй, мама!
Спасибо за посылку!
Лидочка уже начинает ходить. А ещё пытается говорить, это очень смешно, её все тут любят. Афанасий Сергеевич, наш сосед, сделал её фотографию. Посылаю тебе. Правда, она красавица?
Тася заглянула в конверт и достала маленькую чёрно-белую фотокарточку. На неё смотрела знакомая-презнакомая мордашка с узенькими чёрными глазками и носиком-кнопкой. Гладкие чёрные волосы подстрижены в круглую шапочку. Таких навалом было в её семейном альбоме. Она и сама была точно такой же в этом возрасте.
В стекло громко и настойчиво постучалась желтогрудая синичка, требуя чего-нибудь на пропитание. Тася пошла на кухню и бросила на балкон пригоршню семечек. Когда она сюда въезжала, нашла на кухне целый мешок нежареных, и пичуги, видимо, о том пронюхали.
8
«Пора бы навестить бабушку…» – подумала Тася.
Она подошла к выключателю в коридоре и глубоко вдохнула.
Ничего не изменилось. Обои не поменяли рисунок, и новые люди в квартире не появились.
Тася ещё некоторое время продолжала активно вдыхать и выдыхать, пока у неё не закружилась голова.
Чудо отчего-то не срабатывало.
Потом Тася стала щёлкать выключателем. Лампочка послушно загоралась и гасла. И всё. Никаких бабушек.
«Может, и правда показалось? Приснилось? Бред какой-то…»
Однако маленькая мельхиоровая ложечка упрямо доказывала обратное.
9
Важный Максик медленно шёл по коридору впереди Таси, не давая себя обойти. Он натурально считал себя хозяином квартиры и ревностно следил, чтобы всё делалось исключительно с его соизволения: если он с чувством собственного достоинства идёт по коридору, то и ты не спеши. Тася семенила следом в ожидании, когда кот прошествует мимо поворота на кухню, и уже собралась свернуть в сторону своего отчаянно кипящего и свистящего чайника, но тут Максик вдруг – бац! – мягко завалился набок, превратившись в полосатый коврик на пороге кухни. Толстенький, надо сказать, коврик, прямо-таки меховой мешочек с барахлишком, оставленный рассеянным франтом… Тасе пришлось перешагнуть его осторожно: чуть-чуть не рассчитаешь, прищемишь тапком краешек хвоста или ещё что-нибудь важное, и тут же острющие когти и зубы вцепятся тебе в лодыжку, покажут, кто здесь главный, а кто должен смотреть под ноги.
Наконец Тася преодолела кота и выключила чайник.
Заварив кофе и соорудив бутерброд с маслом и сыром, она вернулась в комнату, к телевизору, по которому показывали затяжной новостной
