и сталь поддалась: я проникла в камеру, где пытали Дилана, набросилась на чистильщиков и не успокоилась, пока не свернула шеи им обоим. Меня насторожило, что они слабо сопротивлялись, но моей главной целью было остановить пытки.
Дилан был в сознании, но идти не мог, и мы остались ждать, пока не очнутся те двое со свёрнутыми шеями, или не придёт кто-то ещё.
Вниз спустился Альгис. Он огляделся и удостоил меня короткими аплодисментами:
– Другое дело. Ты одолела магическую решётку. Ну, хоть что-то…
– Да в ней магии, как в твоей заднице! – ответила я со злостью.
– Довольно! Ты убила Гарика с Эдом. Как ты думаешь, что они сделают с тобой, когда очнутся?
– Они знали, что я их убью, это всё ваша грёбаная игра! – снова огрызнулась я.
– Осторожней со словами. Забирай своего калеку и иди за мной.
– Я, что, должна тащить его на себе? – спросила я.
– Советую поторопиться, – был ответ.
Мне пришлось взвалить Дилана себе на плечи, так как у него были раздроблены коленные чашечки, и он не мог опираться на ноги. И хотя сил мне было не занимать, я зареклась больше никогда не таскать на себе мужика. Раз я госпожа, пусть лучше носят на руках меня.
Альгис привёл нас в большую ванную комнату, заставил раздеться и погрузить нашу одежду в стиральную машину.
– Теперь помойся сама и приведи в порядок своего раба. Я буду ждать снаружи.
– А во что нам потом одеться? – не поняла я.
– На верёвках висят простыни.
И мы снова остались наедине. Дилан лежал на полу, весь перемазанный собственной кровью и похожий на узника из концлагеря. Его тело восстанавливалось слишком медленно.
«Нужно промыть твои раны», – мысленно сказала я ему.
«Я не могу двигать руками…»
«Выпей моей крови», – я протянула ему своё запястье.
«Но ты…»
«Я твоя госпожа, и это приказ!»
«Да, моя госпожа», – подчинился он и прокусил мне вену. В этот раз ему досталось гораздо больше крови, чем в прошлый. Раны начали затягиваться на глазах.
Заглянул Альгис, увидел нас грязных и сидящих на полу, и в довольно жёсткой форме велел поторопиться.
Душ был холодный, поэтому не занял много времени. Но ещё больше меня подгоняло узнать, что за срочное дело нам уготовили.
После ванной нас, завёрнутых в простыни, отвели на кухню: поставили обед перед Диланом, а мне разрешили только выпить стакан молока.
– Теперь слушай меня внимательно, – обратился Альгис ко мне. – Вы отправитесь на собственные похороны, дадите родственникам возможность попрощаться с вами. Тебе сделают укол, восстановят послеоперационный шов и заморозят. Ты ничего не почувствуешь. Твой раб повезёт твоё тело обратно в Краснодар, но по дороге тоже сделает себе укол, не справится с управлением, врежется в фуру и погибнет. Три дня вы пролежите в морге.
