сделать, – промолвил Святослав. – Поедешь к нему в Карачев с ярлыком, обратно, может, и ног не унесешь. А обычному гонцу такого дела доверить нельзя: купит его Василей али убьет и опять же скажет, что никакого ярлыка отродясь не видывал, а сам тот ярлык изничтожит.
– Ни в Карачев ехать, ни гонцов посылать негоже, – сказал князь Андрей после небольшого раздумья, – и о ханском ярлыке Василий до поры знать ничего не должен. Надо его добром сюда залучить – тут разговаривать с ним будет куда сподручней.
– Золотые слова твои, Андрей Мстиславич! – воскликнул Шестак. – Так и надобно сделать. Коли он ни о чем догадываться не будет – приедет сюда без дружины, да и ввалится как сом в вершу! Тут мы ему при народе прочитаем Узбеков ярлык и попросим честью убираться из Карачева в Елец. А коли не схочет, схватим его и в железах свезем в Орду!
– Зачем везти в Орду? – сказал князь Андрей. – Ежели он супротив ханской воли пойдет, мы и сами покарать его по праву можем.
– Да уж из рук выпускать не стоит, – промолвил Святослав.
– Вестимо, тут разговаривать с ним было бы легче, – сказал Тит Мстиславич, – да ведь как заманишь его в Козельск, чтобы он ничего не учуял?
– А его и заманивать нет нужды, – ответил Андрей. – Он сам сюда явится, по своей охоте.
– Отколь тебе это ведомо?
– Был у нас разговор. И он мне сказал, что приедет в Козельск, чтобы первым почтить тебя, как старшего родича.
Тита Мстиславича эти слова ожгли, как пощечина.
– Почтить меня приедет как старшего, а я, как Иуда, предать его должен? – глухо вымолвил он.
– Что за слова, брат дорогой, – брезгливо сказал Андрей Мстиславич. – Почто ему тебя не почтить, коли он уже тебе, своему дяде, на шею сел? Теперь ему это на руку. К тому же не одно лишь почтение у него на уме: такоже мыслит он при этом случае крестоцелование твое принять.
– А твое нет?
– Я уж целовал ему крест в Карачеве, – спокойно ответил князь Андрей.
– Как же это? – не веря ушам, спросил Тит Мстиславич. – И теперь ты свое крестоцелование готов порушить, словно бы ничего не было?
– Нимало. Я целовал ему крест на верность, доколе он остается законным князем карачевским. А ныне законный князь наш ты, а не он.
– Ну и хитер ты, Андрей! Не пойму только, зачем было душой кривить и крест целовать, коли он тебя не понуждал?
– Ежели бы я того не сделал, духовная родителя нашего и посейчас была бы в его руках.
– А где она теперь, эта духовная?
– У Василея ее больше нет, – уклончиво ответил Андрей Мстиславич.
– Когда же думал он в Козельск быть? – после довольно длинной паузы спросил князь Тит.
– Сказывал, как наступит лето. Но понеже к его приезду мы должны загодя приготовиться, лучше бы тебе самому день назначить.
– Как же это сделать?
– Оповести, что по хворости сам не можешь поехать в
