у нас было, это сигареты, а он не курил.
– Что нового пишут из дома?
Он получил очень милую посылку от матери на день рождения: носки, носовые платки, рукавицы, а также пару домашних тапочек. Все это было перевязано розовой ленточкой (было много зубоскальства по поводу этой розовой ленточки).
– Из дома? Тебе это будет не особенно интересно. Просто еще одно письмо от мамы – вещи, о которых всегда говорят матери.
– Ну давай же, расскажи об этом! Почему это мне не будет интересно? Что она говорит о твоем дне рождения? – Я подул в рукавицы, чтобы согреть руки.
– Она пишет, что отметила его дома с двумя моими тетками. Они все время говорили обо мне. Они меня жалеют. – Он выглядел обескураженным.
Я неторопливо очищал от снега ствол своего карабина.
– Что еще?
– Она дала мне совет: никогда не спешить, никогда не лезть на рожон. Говорит, что мне вовсе не нужно стремиться получить Железный крест. Думает, что все это ерунда.
Мои ступни были ледяными от холода. Просто позор, – но у нас до сих пор не было сапог на меху. Здесь, за линией фронта и на фронте, все оказывалось совсем не таким, как это себе представляли матери дома.
– Она также пишет, чтобы я держался подальше от женщин и не делал глупостей. – Вилли потер нос и натянуто улыбнулся.
Мало-помалу Вилли стал более общительным, и я видел, что он был рад излить душу кому-нибудь.
– Мать много молится за меня. Она говорит, что и мне следует все время молиться. Но я не особенно часто молюсь в эти дни. Не часто удается улучить момент для этого во всей этой нынешней неразберихе, верно ведь?
Я подумал: а когда я сам последний раз молился? Это, должно быть, было много лет назад. Вилли дал мне дружеский толчок к такому ходу мыслей.
– Еще она говорит, что я должен держаться с вами, ребята, с тобой и Францлом, и сказать вам, чтобы вы за мной приглядывали. Так что это ведь неплохо, а?
Я рассмеялся навстречу завывающему ветру, но мне совсем не было весело. Что я мог сделать, чтобы уберечь этого мальчишку от неприятностей? Я сменил тему разговора:
– Чем ты собираешься заниматься, когда кончится война?
– Буду учительствовать. Я имею в виду – получу ученую степень по историческим, географическим наукам и по немецкому языку. Дядя даст мне денег на учебу.
Несколько лет назад он потерял отца. Вилли снял одну рукавицу и достал из кармана платок. Потом вдруг сказал мне:
– Как долго, по-твоему, продлится эта война?
Я напряг глаза, всматриваясь в серую пелену перед нами. Мне показалось, что я вижу там какое-то движение. Может быть, собака?
– Вилли, – проговорил я быстро, – посмотри туда, где балка, видишь что-нибудь?
– Да, вижу. Кто-то ползет.
Я снял с предохранителя винтовку, вытащил правую руку из рукавицы и рванулся вперед, к движущейся цели – человеку! Когда он меня увидел, вскочил и бросился бежать.
