style="font-size:15px;"> – А, вот и ты, Санта-Клаус, – сказал он. – Не соизволил бы ты ровнее держать руки по швам? И не смотри так чертовски высокомерно! Твое непослушание слишком дорого мне обходится. Четырех недель должно было бы хватить, чтобы сделать из тебя солдата, а ты все еще гражданский болван в форме. Ты, похоже, не в состоянии понять, что значит носить форму германской армии. Погоди, я научу тебя, будь уверен. Между прочим, это касается и твоих приятелей. Можешь передать им это от меня. Но прежде всего я определю тебя в другую команду. А теперь убирайся! И поживее, если не против.
Уже выйдя из кабинета, я столкнулся с лейтенантом Штраубом. Я собирался проскользнуть мимо, отдав честь, но он остановил меня:
– Был у старшины? Что ты такого натворил?
– Все зависит от того, как на это посмотреть, лейтенант, – сказал я. – Но старшина говорит, что переводит меня и моих друзей в разные взводы, чтобы сбить с нас спесь.
Офицер рассмеялся:
– Мы разберемся с этим. Это можно уладить.
Наш командир взвода был неплохой парень.
Мы были на полевых учениях, отрабатывая наступательные и оборонительные действия. Третий взвод окопался на краю леса, а мы должны были атаковать. Командир второго взвода с торчащим животом выглядел смешно в тесно обтягивающей его форме. Он поспешно отдавал последние указания.
– Представьте себе, что вы на линии фронта, – говорил он, – и вас осыпают градом пуль. Поэтому ведите себя соответствующим образом.
Что мы знали о линии фронта? Мы знали, что нам дадут медали, а противник будет сдаваться толпами. Наши ребята захватили Польшу, а потом Францию. На фронте они чертовски хорошо сражались: в их глазах не было ни тени страха и всегда была великая цель впереди.
То, что они совершили, было и нам по плечу. Означало ли это, что мы были выскочками? Конечно нет – мы не были трусами. Если бы мы были на фронте, получили бы Железный крест и похвалу от гордой за нас родины, а также продвижение по службе. За храбрость перед огнем врага. Если бы такое произошло, парень вроде рябого повесился бы – и он, и ротный старшина, и вся проклятая их компания.
По-видимому, назревала война с Советским Союзом, и это значило, что мы, по крайней мере, увидим начало боевых действий.
Весело застрочили наши пулеметы. Мы стремительно двигались вперед. Теперь мы были настоящими солдатами, преисполненными гордости от того, что служим в армии. Нас охватила волна энтузиазма. Один из солдат вдруг закричал «Ура!», а потом еще один, и вскоре мы все орали как ненормальные. Пусть где-то стреляют снайперы, пусть вокруг нас разрывы минометных снарядов – какое это имеет значение? Любой дурак знает, что потерь не избежать, – нельзя сделать омлет, не разбив яиц, – но мы собирались сражаться до победы.
Кроме того, если кого-то из нас сразит пуля, он погибнет смертью героя. Так что «ура», вперед, в атаку!
– Выйти из строя для проверки обуви. Сколько же тут всего этих проверок? Проверка винтовок,
