а под техническим планом я подразумеваю прыжки и вращения, две вещи, которые я делала лучше всех. Но порой умения прыгать выше всех и вращаться быстрее всех недостаточно. Множество компонентов программы – навыки катания на коньках, переходы, артистичность и чистота исполнения, хореография и интерпретация – были не менее важны для общей оценки.
А я никогда не была слишком сильна в этих вещах. Все ругали моего хореографа. Моих тренеров за выбор неудачной музыки. Меня за то, что «не вкладываю душу», и за то, что «недостаточно артистична» и «не обладаю никакой интуицией». Мы с моим бывшим не составляли «единого целого». Я – потому что недостаточно доверяла ему. И, возможно, именно этим в огромной степени объяснялось то, почему я не добилась успеха.
Этим и еще тем, что я давала маху.
Правда.
Проглотив обиду – по крайней мере в этот момент, – я тянула время, глядя на двух знакомых, но таких незнакомых мне людей.
– Вы хотите, чтобы я попробовала стать его, – я показала большим пальцем в ту сторону, где сидел Иван, чтобы убедиться, что мы говорим об одном и том же, – партнершей? – Я снова моргнула, втянув воздух, чтобы утихомирить кровяное давление. – Я?
Женщина кивнула. Не колеблясь. Не бросив косого взгляда. Просто четко, резко кивнула.
– Почему? – Это прозвучало скорее как обвинение, а не как вопрос, но что, черт возьми, мне было делать? Веcти себя так, будто не случилось ничего экстраординарного?
Иван фыркнул и заерзал на стуле, вытянув ноги так, что они оказались лежащими на ковре, покрывавшем пол. Он покачивал коленом.
– Ты хочешь получить объяснение?
Не посылай его куда подальше. Не посылай его куда подальше. Не делай этого, Джесмин.
Я не посылала. Не пошлю.
Не делай этого.
– Да, – сухо сказала я, но гораздо любезнее, чем он того заслуживал и обычно слышал от меня, так как ощущала стесненность во всем теле. Иногда происходят такие события, которые слишком хороши для того, чтобы быть правдой. Я никогда об этом не забывала. Не могла. – Почему? – снова спросила я, не собираясь уступать до тех пор, пока мы не разберемся в этом дерьме.
Никто из них не произнес ни слова. Или, может быть, я была слишком нетерпелива, потому что продолжала говорить, не дождавшись ответа.
– Мы все знаем, что есть фигуристки помоложе, к которым вы можете обратиться с такой просьбой, – добавила я, потому что какой смысл скрывать, что именно так я и думала. Другими словами, это была полная чушь. Обман. Ночной кошмар. Одна из подлейших подстав, которые кто-либо когда-либо делал мне… если это было неправдой.
И что, черт возьми, происходило с моим кровяным давлением? Я вдруг почувствовала тошноту. Нащупав пальцами другой руки браслет, я сглотнула и посмотрела на обоих практически чужих мне людей, стараясь говорить ровным голосом и контролировать свои эмоции.
– Я хочу знать, почему вы обращаетесь ко мне. Помимо того, что есть девушки на пять лет моложе
