принесли антрэ, с интересом прислушиваясь к беседе, в которой ни слова не понимали.
Они чокнулись, выпили – Кая допила свой бокал, Анника же только смочила слегка губы – и Кая опять заговорила:
– Если я в Италии по настоящему тоскую по чему-то, то по эстонскому языку. Утром, приходя на работу, первым делом открываю в интернете „Постимээс“ и прочитываю, так сказать, от корки до корки, в том числе, всю ту гнусную пропаганду насчет того, как мы якобы были оккупированы и как должны быть сейчас счастливы, что у нас свобода и Америка нас защищает.
Она взяла нож и вилку и с аппетитом принялась есть.
– Я тоже, – призналась Анника, присоединяясь к ней.
– Что ты тоже?
– Читаю „Постимээс“. Только не утром, а вечером, перед тем, как лечь спать. Эстонские новости и про культуру.
Она не стала добавлять, что страницы культуры ее ужасно раздражают, потому что там почти перестали писать про оперу и балет, как в советское время, зато уделяли много внимания той дребедени, которую раньше называли „легкой музыкой“.
Лосось, который они заказали в качестве антрэ, был пересолен, жаркое – как подошва, но Кая словно всего этого не замечала, уничтожала одно блюдо за другим с огромным аппетитом, и только скрежет ножа о тарелку показывал, что при разрезании второго возникают трудности.
– А что делает Биргит? – перевела она разговор на родственников.
– Ничего особенного, работает, воспитывает дочь. – Анника не хотела рассказывать Кае, что брак сестры на грани развала, когда она ездила домой на рождество, Биргит призналась ей в этом, а еще и в том, что она затеяла роман с их общим родственником, сыном дяди Тимо Сассем. – Она как раз вчера позвонила, пригласила в Таллин. Скоро столетие с рождения тети Софии, они хотят поехать на ее могилу. Я сказала ей, что не могу, репетиции, но если сейчас все отменится, то, может, действительно поеду.
Кая заметно оживилась.
– И я!» сказала она решительно. – На рождество я так и не смогла выбраться, поеду хоть сейчас.
Она выпила еще вина и совсем окунулась в ностальгию.
– Знаешь, если в этом мире был кто-то, кого я любила, так это тетя София. Ты же знаешь, после того, как папаша Пээтер нас бросил, мы с Кристель все каникулы проводили у нее, летом иногда несколько месяцев подряд. Мы так ждали, когда же опять поедем в Силла, дома после смерти бабушки стало очень нервно, мама вечно билась в истерике. Я понимаю, ей было нелегко, но все же – единственное место, где я чувствовала себя спокойно и уверенно, это у тети Софии. Да, обязательно поеду.
Принесли десерт, Анника хотела заказать еще кофе, но Кая бросила взгляд на часы и вздрогнула:
– Ужас, я опоздаю на самолет.
Глава пятая
Дорога домой
Маша Кае рукой до тех пор, пока синий руассийский автобус не скрылся за поворотом, Анника повернулась и медленно побрела к метро. Пьер, правда, сказал ей, чтобы она непременно взяла такси, но куда ей было спешить? Запись, наверно,
