style="font-size:15px;"> – И женщины тоже?
– Для них у меня есть другие достоинства.
– И они говорят тебе об этих твоих достоинствах?
– Не замолкают! – рассмеялся Юферев. – И еще. – Он постучал по столу, как бы призывая оперативника сосредоточиться. – Надо пройтись по этажам подъезда, где было совершено убийство, по всем этажам, – повторил Юферев. – И собрать бумажки, окурки, пивные пробки, все, что вы там найдете. На всех этажах.
– Про этажи ты уже говорил.
– Повторяю в сотый раз – необходимо пройтись по всем этажам и собрать весь мусор.
– Там часто презервативы попадаются, – как бы между прочим заметил Брыкин. – Использованные, правда. Молодежь нынче пошла такая... такая...
– Это можете оставить себе.
– Спасибо, начальник. – Брыкин поднялся. – У меня один только вопрос, насчет мусора в подъезде... Ты ждешь какую-нибудь находку? Или все подряд?
– Собирать все подряд. А что касается моих ожиданий... Да, жду. Но что именно... потом.
– Как это понимать?
– Валера, дорогой... Иди ради бога! У меня такое чувство, что каждая минута дорога.
– Как бы мне хотелось взять их... – В голосе Брыкина неожиданно прозвучала щемящая искренность.
– Считай, что нас уже двое, – без улыбки проговорил Юферев. – Я не уйду отсюда, пока ты не вернешься.
– Я вернусь, Саша, – сказал Брыкин, махнув рукой уже из коридора.
Юферев еще некоторое время смотрел на дверь, за которой исчез Брыкин, и не было в его глазах ничего, кроме полной безнадежности. Он часто ловил себя на том, что совершенно не верит в успех дела, которым занимается. Юферев лишь исправно, настойчиво, может быть, даже цепко исполнял свои обязанности.
Надо обыскать? Обыскивал.
Надо разослать ориентировки? Рассылал.
Приходила мысль, что неплохо бы сделать запрос, установить личность, допросить того или иного человечка... Он все это проделывал, ничем не пренебрегал, но не столько проявлял какой-то там охотничий азарт, сколько заранее избавлялся от возможных упреков.
«А почему этого не сделал?» – гневно спросит какой-нибудь начальник. «Ни фига, сделал».
«А вот этого не предусмотрел?» – «Ни фига, предусмотрел».
«А до того не додумался?» – опять поднимет голос большой начальник. «Ни фига, додумался и принял меры».
И не потому Юферев частенько пребывал в подавленном состоянии духа, что не любил свое дело или же оно у него не получалось. Ни фига, дорогой читатель, получалось, и гораздо лучше, чем у других, которые неслись по жизни с горящими глазами и учащенным дыханием.
Получалось.
Но Юферев каждый раз этому искренне изумлялся. Такой вот он человек. А если и была в его глазах непреходящая удрученность, то это от ясного понимания – как бы он ни блистал в своей работе, ничегошеньки ему не изменить. Не уменьшится в городе убийств, грабежей, насилия, нисколько
