на младшего брата.
Гошка уже не дышал от страха. Просто прикрыл глаза.
Сергей тем временем закурил, заёрзал в кресле, навалившись локтями на стол. Немного тесноватый пиджак не давал ему принять вольготную позу, сковывал полные руки. Весь Серёга напоминал бесформенный мешок с отрубями, который кто-то втиснул в шикарное импортное кресло. Нажрал харю, боров…
Сергей погрузился в глубокое раздумье, и на некоторое время словно бы забыл об Гошке.
Нервничая, тот достал зажигалку, потянулся за сигаретами, но закуривать не стал. Вовремя вспомнил, что брат, сам практически не выпускающий сигарету изо рта, почему-то не терпит, когда Гошка курит в его присутствии.
Несмело косясь на брата, Гошка присел на диванчик напротив стола.
Сергей все дымил и молчал. К добру или к худу было его затянувшееся молчание, Георгий не мог сообразить. От напряжения у него даже ноги дрожали. Уж насколько он был далёк от тонкостей Серёгиного большого бизнеса, и то давно уже понял, что проступок его очень и очень серьёзен и последствия может иметь самые паршивые.
Нервничая, Гошка принялся подбрасывать зажигалку на ладони. Сначала чуть-чуть, потом все выше и выше.
– Что, игрушку нашёл?! – рявкнул Сергей, подняв голову от стола.
Зажигалка сорвалась с ладони. Гошка попытался поймать её, но она скользнула по полу и уехала под огромный чёрный стол.
Обрюзгшее полное лицо брата скривилось:
– Ур-род…
– Извини, сейчас достану, – поспешно сказал Георгий, встал на колени и зашарил под столом.
– Недоносок паршивый!.. – взвизгнул вдруг Сергей, и его каблук с подковкой с размаху опустился на пальцы брата.
Гошка взвыл, отпрянул, откатился от стола, прижал к груди ушибленную кисть. Слезы брызнули из глаз.
– Ты что, Серёга, сдурел?! – простонал Георгий и с трудом пошевелил пальцами.
Сергей не сводил с брата тяжёлого взгляда.
– Что, больно? – глухо переспросил он и, вытащив толстую задницу из кресла, протопал к Гошке.
Он наклонился, схватил брата за запястье и рванул вверх, поднимая его на ноги. Георгий сжался, ожидая ещё какой-нибудь пакости, и ожидания его не обманули. Сергей резко выкрутил ему кисть, заламывая её назад. Гошке даже показалось, что он слышит хруст.
– А так? – осведомился Сергей.
Гошка изо всех сил сжал зубы, чтобы не завыть от боли.
– Гадёныш ты, гадёныш… Предостерегали меня хлопцы, говорили, что нельзя тебе дела серьёзные доверять… Сопляк… Недоносок… Дрянь… Навязался ты на мою голову! – процедил Сергей и вдруг сильным толчком отпихнул Гошку от себя.
Тот отлетел на диван и тут же скорчился в уголке, придерживая ушибленную руку.
Будь проклята эта жирная сволочь, которую судьба за что-то назначила ему в старшие братья! Будь проклято все: эти Серёгины левые и правые дела и делишки, эта треклятые бумажки, эти дерьмовые Вовкины
