к изданию «Независимая газета» – «НГEX LIBRIS».
– Писатели 70-80-х – насколько они отличаются от современных? Сейчас не нужно многое из того, что требовалось авторам в СССР. Вы вот, например, печатались в самиздатовских журналах, рисковали. Вас ещё в Красноярске исключили из комсомола за участие в самиздате. Сколько вам лет было?
– Шестнадцать.
– Как отличаются писатели? Какие нюансы? Тем более вы вели семинары в Липках, семинары премии «Дебют», преподаёте в Литинституте.
– Я терпеть не могу ни политику, ни всякие партии-шмартии и всё прочее. Сейчас мы живём в другой стране. И это я вижу по студентам Литинститута, которым от 20 до 30 лет. Они какие-то вещи просто не понимают. Они неглупые и часто очень талантливые люди, но они по сравнению с той страной как иностранцы, понимаете? Они, когда пишут прозу и лезут в те времена, обязательно какой-нибудь ляп сделают. Я не просто так сравнил их с иностранцами. Я вам пример приведу. Однажды мы сидели в ресторане с Ахмадулиной. Она как раз только что написала заявление по поводу высылки Сахарова. И с нами был американский корреспондент. Эрудированнейший. Его потом выслали за что-то из СССР. И он нам вдруг говорит: «Я одного понять не могу. А почему он в суд не подаст?» Мы покатились от хохота: «Какой суд, когда его без суда выслали?!» И как-то он так смотрит… я вижу, что верит, но относится к этому как к чуду. А для нас это была обыденность. И это чувствуется в прозе всех известных писателей тех лет, вне зависимости от их умонастроения, почвенники они или либералы. Я имею в виду талантливых писателей. У них гораздо более общего, чем различного. Как гораздо более общего между Шукшиным и Аксёновым. Но это отдельная тема. Сейчас я читаю очень много рукописей молодых писателей. Я вам так скажу: пошли интересные темы, абсолютно внепартийные. Либерал автор или патриот, меньшевик, монархист или большевик – неважно. Стали интересно писать на вечные темы. Мы живём в новом мире. Все общаются через Интернет. И это идёт на пользу писателю. Нет цензуры. Легко идёт обмен информацией. Много свободы. То, что мы хотели в советские времена, – всё сейчас есть.
– То есть Интернет – это не свалка, как говорят многие?
– Моё мнение такое: когда говорят о том, что Интернет – это бездуховность, что это мусорная свалка, я говорю: «Полная чушь!» На мой взгляд, Интернет – это спасение русской литературы. И вот почему именно русской. Потому что у нас не Франция, не Греция, не Италия. У нас огромная страна. И я, поскольку почти 20 лет веду семинары, например, в Липках у Филатова Форум молодых писателей… Так вот, когда они только начинались и приезжали десять талантливых людей со всей страны ко мне на семинар, я мог безошибочно сказать, кто из них из деревни, кто из них – столичная штучка, сейчас – нет. Я уж не говорю о том, что они все одинаково одеты: в яркий цветной китайский ширпотреб; они и читают примерно одинаковое. Такого раньше не было. А в СССР вообще, например, парень из сибирской деревни не мог поддерживать разговор о Набокове, потому что жизнь была устроена так, что за Набокова сажали. В Москве не сажали, в Москве сажали только за Солженицына и за Оруэлла.
