так, словно спрашивала – ну, что дальше? Но главным было то, что это была именно она. Последний мазок. Последний пазл. День, даже если бы он был и в самом деле единственным днем в жизни Джима, стал завершенным. И – совершенным. На данную минуту.
– Не может быть, – прошептал он.
– Чего «не может быть»? – решила уточнить Оливия.
– Так не бывает, – пробормотал он. – Я совершенно точно никогда не видел вашу дочь и еще более точно знаю ее. Но не могу вспомнить, откуда. Так не бывает.
– Вы даже понятия не имеете о том, как бывает, а как не бывает, – прошептала или даже скорее прошипела Оливия, и Джиму на мгновение показалось, что она безобразна. – Она пропала в Extensio. Вы знаете, что такое Extensio?
– Подождите… – события явно переставали подчиняться воле Джима. Или же они и не подчинялись ему никогда?
– Это… такая игра?
– Это больше, чем игра, – усмехнулась Оливия. – Это жизнь. Вам нужно будет войти в нее и найти мою дочь.
– В игре? – уточнил Джим. – То есть, влезть в кокон, надеть шлем… не знаю, как это теперь делается, внедрить чип, войти в программу, и уже там найти вашу дочь? А не проще ли было бы найти ее в ее комнате? Или в игровом центре? Найти, постучать по стеклу, отключить программу, крикнуть? Нет?
– Не проще, – покачала головой Оливия. – Причин множество. Я назову вам хотя бы две. Для начала. В этой игре одновременно находятся несколько миллионов человек. Даже так, много миллионов человек. В разных странах и на разных континентах. И это еще без миллионов компьютерных персонажей, которые в этой игре прописаны постоянно. В настоящий момент это самая популярная игра. И рано или поздно она обязательно стала бы темой одной из ваших… одного из ваших дел. Соответственно и точек входа в эту игру множество, и далеко не все они лицензированы. Знаете ли, мы живем в свободной стране.
– Да, – кивнул Джим. – Я что-то слышал об этом. Хотя свобода и не исключает законопослушности.
– Поэтому найти Эмили проще именно там, – понизила голос Оливия. – И уж поверьте мне, образец законопослушности, прежде чем я обратилась к вам, я попыталась найти ее сама. Но она прячется от меня.
– Прячется? – не понял Джим.
– Это случается с детьми, – кивнула Оливия. – Юность, молодость. Гормональный взрыв или его последствия. Или, черт возьми, предчувствие гормонального взрыва. Хотя, какое там в двадцать один год. Просто родственное свинство. Противоречия поколений и ненависть к близким людям. Все это можно было бы пережить или спустить на тормозах. Но есть и еще одно. Отрыв.
– Отрыв? – нахмурился Джим.
– Вряд ли вы что-то знаете об этом, – как будто со скукой произнесла Оливия. – Насколько мне известно, ни единой проблемы с отрывом в публичную плоскость пока не выплескивалось. Тема табуирована в какой-то мере. Но лишь до тех пор, пока связанный с нею возможный казус не привел к серьезным последствиям.
– Вы
