слева внизу. С той стороны заклеена скотчем. Синим, если вам интересно. Не поднимайте брови и не старайтесь выглядеть изумленным, многое вы поймете, только оказавшись в игре. Хотя… считайте, что вы уже в ней. Думаю, она… оставила вас мне в качестве собственной страховки. Или же спасительной веревки, которую бросают утопающему… Кстати, и татуировку на вашей руке тоже не я делала.
– Ее делал я, – напомнил Джим.
– Вы так думаете, – скривилась Оливия. – Но я с вами спорить не собираюсь. Знаете, это как с ребенком. Можно сотню раз предупреждать его о том, что он способен обжечься, но лучше один раз позволить сделать это.
– Я смотрю, что вы позволили своей дочери сделать это, – проворчал Джим. – Да, у меня есть некоторое ощущение, что этой фотографии на стене вчера не было. И блокнота этого не было. Знаете, у меня даже есть ощущение, что вчера меня не было. Но как это связывает меня и вашу дочь?
– Вопрос, на который вы сможете ответить только сами, – сказала Оливия. – Но я способна сделать его отчетливым. Переверните фотографию Эмили. Видите надпись?
– Veritas temporis filia[7], – прочитал Джим. – Вообще-то я увидел ее сразу. Что это значит?
– Veritas, – показала на блокнот Оливия. – Надпись на блокноте. Девиз Гарварда, в котором вы не учились. Так же как и в Принстоне, и в Калифорнийском технологическом.
– Вы очаровательны, – усмехнулся Джим.
– Temporis, пусть даже это слово вычерчено не полностью, – показала на руку Джима Оливия и добавила, обернувшись к фотографии. – Filia. Поверьте мне, на фотографии дочь автора снимка. Три слова как три понятия. Veritas temporis filia. Истина – дочь времени. Все совпадает.
– Знаете, – Джим вдруг искренне рассмеялся, настолько все происходящее было абсурдным. – Я возьмусь за это дело даже не из-за денег. Хотя бы просто потому, что я еще ничего не расследовал в психиатрической лечебнице, а нам всем туда прямая дорога. Я уж не говорю, что не представляю того поисковика, в который можно забить эту латинскую поговорку и получить ответ про мою наколку, про этот блокнот и эту фотографию. То есть, свести их воедино. Я даже не спрашиваю, как ваша дочь устроила это все, и как вы проникли в мой кабинет, чтобы оставить запись о предстоящем визите. Я спрошу вас лишь об одном – вы понимаете, что договор будет составлен таким образом, что при любом исходе ни один цент не будет вам возвращен?
– Я заплачу вам вдвое, – прошептала Оливия. – Хотя бы потому, что вы беретесь за это дело не из-за денег. Вам всего лишь нужно войти в игру и найти мою дочь. Кстати, вы можете приступать к работе немедленно. Ваши помощники, как их… Себастьян и Миа ведь не просто записывают наш разговор, они вслушиваются в каждое слово.
Джим покосился на селектор.
– У вас есть вопросы? – спросила Оливия.
– Что случилось? – ответил вопросом Джим. – В чем конфликт? Вы ударили ее? Оскорбили? Не одобрили ее избранника? Потребовали от нее чего-то невозможного?
– Смешно, –
– (лат.) – истина дочь времени
