тянули заунывный гимн Утешителю-Порядку.
Младшие служители миновали ворота, и за ними потянулись собравшиеся во дворе замка люди. Редары с траурными лентами через плечо, их благородные жены в черных платьях шагали пешком, точно простолюдины.
Процессия спустилась с холма и потянулась через непривычно тихий и пустой город. Стоящие на обочинах горожане осеняли себя знаком Куба, кое-кто из женщин плакал.
За западными воротами похоронное шествие ожидал эскорт – несколько десятков угрюмых дружинников на конях. Хорст заметил среди них лишенного оружия всадника в темном, целиком скрывающем хрупкую фигуру одеянии и со связанными руками.
Пропустив скорбящих мимо, дружинники шагом поехали следом.
Вскоре показалась нависающая над угрюмым морем скала с гробницей на вершине. Солнце в этот момент скрылось под темной, почти черной тучей, и из нее повалил самый настоящий снег.
Снежинки падали наземь, словно тысячи белых лепестков, и тут же таяли.
– Само небо скорбит о нем, – проговорил идущий перед Хорстом редар в тунике с алым полумесяцем.
– Точно-точно… – зашептались вокруг.
Снег прекратился так же внезапно, как и начался, туча уползла, и мокрая трава заблестела под выглянувшим солнцем. По поверхности моря рассыпались золотистые блики.
Дорога, ведущая на вершину скалы, оказалась достаточно крутой, и подъем продолжался долго. Женщины украдкой вытирали пот, редары постарше пыхтели, точно кузнечные мехи.
– Здесь да пребудет усопший навеки во имя Порядка! – громогласно воскликнул теарх, оказавшись на площадке перед гробницей. Заунывное пение, от которого у Хорста свербело в ушах, смолкло.
Младшие служители еще раз тряхнули колокольчиками и замерли неподвижно.
Ритуал Замыкания Куба, свершаемый над умершими, Хорст видел не раз и поэтому следил за ним без особого внимания.
– Был ты порядочен в жизни, будь порядочен и в смерти! – сказал теарх, и свеча в его руках, до этого момента благодаря милости Порядка не гаснувшая на ветру и под снегом, потухла.
Тело под чтение молитв занесли в гробницу, после чего четверо крепких редаров, сопя от натуги, закрыли вход в нее плитой из гранита. Темно-багровый камень напоминал застывшую кровь..
Теарх начертал на ней знак Куба и повернулся, чтобы объявить церемонию оконченной, когда неожиданно заговорил Ангир.
– Стойте, – сказал он, шагнув вперед. – Справедливость должна восторжествовать. Тот, кто лишил отца жизни, должен умереть вслед за ним, но умереть без Замыкания, не так, как подобает людям, чтобы после смерти отправиться не к престолу Владыки-Порядка, а в алчные объятия Хаоса.
Молодой князь махнул рукой, и двое дружинников подвели к нему невысокого человека в темном одеянии. Когда с головы его сняли мешок, взглядам собравшихся предстала Ойна ре Сардон.
Глаза ее занимали, казалось, половину лица, губы
