Дарсаль связался уже часа…
– Где он?!
– Его должны везти в Йован, – начинает раздражаться.
– Почему ты не поехал за ним, если знаешь?!
– Потому что последнее, о чём он просил – это не «помоги, друг», а «спаси Ноэлию»! И если ты…
– Ладно, – соглашаюсь, поскорее беру шарик в ладонь. – Для чего она? – киваю на защиту.
– Потом. Настройся.
Закрываю глаза. Настраиваюсь. Несколько безумных мгновений кажется, что ничего не получается, кажется, что закрывать глаза – самая большая глупость и я могу пропустить что-то важное, и надоедливая птица продолжает отстукивать в голове. И ведь Дарсаль говорил, защита не спрячет от Слепых. И говорил, что есть боевая… и может, хоть от чего-то она меня способна спасти!
По руке проходит вязкий холодок, словно что-то, угнездившееся в левом плече, реагирует. Мысли уносятся к нападению робота, тёплой ладони Дараля, плотно сжимающей мою. С ненавистью отгоняю набегающие слёзы. Не время для них, нужно…
– Хорошо, – вырывает из мыслей Лексий. – Так я и думал.
– Как? – не понимаю.
– Давай сначала свалим.
– Как? – оглядываюсь.
Ну я, конечно, обещала себе и спрыгнуть, но всё-таки боюсь, с переломанными костями далеко не убегу. Хоть вокруг и мягкая земля, небольшой палисадник, да я же никогда даже спортом толком не занималась. Связать платья с простынёй? Выдержат?
Лексий извлекает из-под одежды толстую верёвку, подходит к окну, выглядывает.
Душу оплетают тугими жгутами страх с надеждой, разливая по телу нервное волнение и зачатки радости, отгоняя ступор, в котором я пребывала последние пару часов. Если удастся, если только удастся…
Лексий привязывает верёвку к опоре, держащей балдахин кровати, проверяет на прочность, выбрасывает в окно. Нервно оглядывается на дверь.
– Давай.
– Я не могу… не умею, – подхожу, отшатываюсь, несчастные метра четыре, но кажется, так безумно, безнадёжно высоко!
– Можешь.
– Выдержит?
Лексий молча дёргает, запрыгивает на подоконник.
– Смотри. Ставишь ногу сюда, потом вот на этот выступ, тот карниз, и ты почти внизу. Это же легко. Я помогу.
Следуя собственным словам, он ловко и словно без усилий оказывается на земле.
– Давай, – шепчет, стараясь не попадать в свет окон.
Выдохнув, решаюсь. Дарсаль не зря меня тренировал. Всё получится.
Уговариваю себя, вцепившись в верёвку. Нащупываю первый выступ. Лексий снизу подбадривает шёпотом, подсказывает, натягивая конец, направляя. Сама не замечаю, как оказываюсь сначала в его руках, а после и на земле.
– Молодец, – снова хвалит, зачем-то взбирается обратно. С удивлением обнаруживаю, как выбрасывает верёвку из окна и быстро, словно только этим всю жизнь и занимался, спускается уже без неё.
– Ах вы! – сверху показывается разукрашенное
