предки бурвалей. Считается, под воздействием омаа они и стали бурвалями. Сами по себе менее выносливы и более глупы, зато не требуют ментального контроля.
– Управишься? – стараюсь не выражать сомнение, но, по-моему, не очень выходит.
– А есть варианты? – хмыкает Лексий.
Поворачиваюсь к Пени, она совсем не похожа на себя – сосредоточена, внимательна. Будто долго готовилась. Ощущаю, как губы смягчаются нежданной улыбкой. До чего же здорово иметь настоящих друзей. И о Пусе позаботилась!
Лексий уверенно ведёт к набережной, через мост и дальше. В каждый миг жду погони или светящихся фигур вокруг, но никто нас больше не догоняет.
Выруливаем на аккуратную площадь, усаженную невысокими стриженными кустами. Втиснувшись меж нахохленными домишками, она журчит фонтаном, позвякивает тихим перестуком копыт. Кажется, где-то здесь мы проезжали с императором в те немногочисленные поездки, когда он меня якобы приобщал к делам. Сердце снова привычно сжимается, так хочу взять на руки моего малышонка! А вдруг его не могут успокоить? А вдруг…
Сжимаю кулаки, закусив губу. Хоть до самих высших леди Йована дойду, но найду способ вернуть сына!
Не даю сомнениям, станут ли высшие леди ввязываться в передряги с Айо, себя поколебать.
Лексий, подав нам знак остановиться, приближается к небольшому фертону у фонтанного бортика.
Обходит его, присматриваюсь – в зыбком свете фонарей действительно виднеются животные. Чем-то отдалённо похожие на бурвалей, но более мелкие и грациозные, с тонкими витыми рожками. По-моему, я их даже видела, в ту единственную прогулку с Дарсалем, когда шли пешком из школы. Просто внимания не обратила.
– Никого, – зовёт Лексий, запрыгивая на облучок.
Вспоминая его подружек, Луч Света и Белку, на миг замираю в нерешительности. Но похоже, друзья у них с Дарсалем всё же получше.
Пуся обнюхивает всё, беспокойства не выдаёт. Поскорее забираемся с Пени внутрь, кошка тоже запрыгивает. Закрываю дверь, Лексий сразу же трогается в путь.
Внутри темно, две продольные скамьи-лежанки у стен, жёсткие, только одеяла наброшены. Впереди небольшое окошечко, в которое виднеется Лексий. И ещё сзади, в двери, тоже.
Совсем не так, как в императорском фертоне, и хорошо. Не хочу, не могу больше вспоминать!
– Как ты? – спрашивает Пени.
В порыве бросаюсь, обнимаю, сердце стягивает огнём.
– Не думала, что ты… – горло перехватывает, голос срывается.
– Думала, сострою глазки императору и останусь при своём влиянии? – спрашивает прямо. На лицо падают блики уличных фонарей.
Смущаюсь. Признаться, мысли закрадывались. Пени многого достигла, а как для безродной девчонки, так и вообще.
– Искушение было, – соглашается. Я рада, что она со мной честна. – Но… мне не впервые всё терять.
Крепко прижимаю к себе. Кто из моих так называемых подруг рискнул бы благосостоянием ради опальной императрицы?
– Я…
