запросто. Пробегая мимо, успела крикнуть: «Не смей!» И послать грозный взгляд и Артем выскочил следом ничем колюше-резуще-ударным не экипированный. Вроде.
–Артем!
–Да нет у меня ничего такого! Вот Фома неверущая! Артем вывернул карманы: «Смотри!
Теть Валь, и в американском штате, кажется, Кентукки запрещено ношение замаскированного оружия, если оно имеет в длину более шести футов.
–Да? А шесть футов, это сколько?
–Примерно два 2 метра.
–Сколько? Да как двухметровый кесарь замаскировать можно? Под грабли? Черты тети Валиного лица на миг разгладились, она даже улыбнулась. Но тут кто-то крикнул: «Валентина, да что ж это такое, чем мы согрешили, что Господь нам такое испытание послал? И улыбка с лица пропала.»
По дороге тетя Валя здоровалась с другими торопящимися к месту скандала односельчанами. Когда ее речевой аппарат освобождался от приветствий, то на свет дня прорывалось бормотание отрывков чувств… ах, ты каналья, опять… да когда же это… никаких сил…
Подходящие с их стороны люди сбились в стайку, окружив до разбора замерявшего в машине представителя «Морского бриза» За объяснением обратились вместе одним голосом. Мужским басом: «Семеныч, чего надо из-под тебя этому самодуру?»
Семеныча прорвало. Он принялся объяснять со всей страстностью натерпевшегося без внимания и помощи человека.
–Ну, как же! Вы все мою историю водоснабжения знаете. Выкопал колодец низом к ручью, чтоб колец сэкономить. А тут шарах! дорога. Мало мне все трубы перелопатили, урону нанесли… иии… сэкономил, называется, так еще и по нервам грейдором. Теперь заново придется закупаться, кольца-то назад не вытянешь…
–Семеныч, ближе к делу!
–Да какое дело с колодцем. Качаю воду по ночам, чтоб эти – взгляд на машину шланг не махрили, старый он у меня. Вчера-то я… ну не смог…
–И мы все знаем – почему.
–Ну да. А поутру Нинка прямо взъерепенилась. Стирать ей, вишь, приспичило, все никак не настирается. Рехнулась на чистоте. А голова-то моя ууу…
–Семеныч!
–Что?! Слова сказать не дают. Ну… начал качать. Вроде никого,… нервняк заработал вправо-влево глядеть… все везло… не так много и осталось. А тут этот! Говорю ему по-человечески: «Мужик, погодь минут двадцать. Как раз, мол, докачаю.»
–А он сразу в ор. «Пошел ты – говорит со своей фигней! Мне ехать надо! И газует, газует, мотор рвет, переехать хочет.
–Я ему опять спокойно так говорю: «Так езжай, разворачивай на свою убитую дорогу. Тебе у нас и вовсе делать нечего!»
–А он все оборотами рычит и на чем свет матюгается.
–Я его увещеваю: «И это городские, мы себе такого не позволяем, что б на весь православный мир… А ему уговоры, как… Тут меня проняло. Сам на крик зашелся.
–Заткнись ты, приблуда поганая, на всю станицу вопишь… дети у нас тут живут.
–Так он… он нехорошее про наших деток
