на мясников, встречали Егора радушно и, не скупясь, оделяли кониной. Они уважали Егора за то, что он занимается таким опасным, по их мнению, делом, и расспрашивали его про все, что касается волков, не забывая при этом подбрасывать под чаны дрова и пробовать на готовность мыло – густую черную жидкость, которая вполне сгодилась бы в аду в качестве смолы для грешников. Пробу снимали просто: один из мыловаров окунал палец в чан и пробовал варево на язык, после чего и объявлял, готово оно или нет. Егор не был особо брезгливым – свежевать убитых волков тоже кое-что значило, но даже его передергивало, когда он наблюдал за процедурой. Здесь требовалась особая закалка.
И все же иногда падали не хватало – стая в семь волков могла съесть за один присест и центнер, и тогда Егор стрелял зайцев и ворон. На безрыбье и рак рыба, а волкам все равно, что жрать, было бы побольше.
Работа была тяжелая и грязная, но зато Егор, осматривая время от времени приваду, радовался, видя, что волки вошли во вкус и угощаются регулярно. Это сулило удачу зимой: как бы звери ни осторожничали, голод погонит их к знакомым местам, где они привыкли находить пищу, а тут как раз и капканы. Правда, здесь многое зависело от вожака. Стреляный, тертый волк не подпустит стаю к приваде, пока не убедится, что она безопасна. А в стае, которую держал на примете Егор, хозяйкой была, конечно, волчица. То, что она сейчас ела приваду вместе с другими, еще не уравнивало ее с ними. Сейчас у привады не было капканов, и волки знали об этом. Зимой все изменится. Зимой волк, прежде чем подойти к мясу, семь раз отмерит. И если поставишь капкан кое-как, на скорую руку, он его не только найдет, но и помочится на него – на, дурак, получай, коли не умеешь ставить.
Именно к такой ядовитой породе принадлежала и волчица, и Егор понимал, что зимой у него легкой жизни не будет.
В тот год ожидание зимы извело Егора. Волчьи выходки не на шутку разозлили его, и ему не терпелось поскорее взяться за дело.
Но погода выделывала кренделя. Снег выпал после Покрова, и Егор было засуетился – ранняя зима была не в диковинку, но старики по каким-то своим приметам определили, что снег долго не пролежит. И верно – ударила вдруг оттепель, и все развезло.
Октябрь и ноябрь – эти месяцы Егор не любил. В октябре дожди и грязь, в ноябре и того хуже – ветер до костей и тоска зеленая. Нигде ни листика, деревья черные, будто сгнили на корню или обуглились. Лишь на дубах листья еще держатся, гремят, как жестяные.
И все же зиме уже не было удержу, снег должен был вот-вот лечь намертво, и, чтобы не прозевать срок, Егору оставалось сделать последнее дело – подготовить капканы. Их у него было десятка полтора, и все требовалось очистить от летней смазки и выпарить так, чтобы ни один волк потом не учуял в них ни запаха железа, ни тем паче человеческого духа. Всякий охотник готовит капканы к сезону по-своему, у каждого есть для этого свои хитрости и секреты; был свой способ и у Егора. Придумал он его не сам – кое-что показал еще дед, кое-чему научили другие охотники.
Перво-наперво Егор сделал
