покачал головой и возразил:
– Но Кларенс рисовал и картинки как таковые. Сценки. Э-э, подробные.
Джейн отступила еще на шаг назад.
– Думаю, так оно и было. Немногие художники работают исключительно в одном жанре. Моя мать, например, пишет картины маслом, но иногда она занимается и графикой, – ответила она, надеясь таким образом покончить с рассуждениями о Кларенсе. – Сестра мистера Уидмора, как вы знаете, достигла больших успехов в живописи. Она…
– А вы видели достаточно смелые в определенном смысле рисунки Кларенса?
Маус снова подступил к ней ближе, Джейн снова сделала шаг назад – и наступила кому-то на ногу. Она услышала вскрик боли, и ее тотчас удержали на месте две мужские руки в перчатках.
– Ох, извините! Пожалуйста, простите меня!
Джейн обернулась и едва не уткнулась носом в элегантный черный жилет, расшитый серебряной нитью. Она подняла глаза. Виконт Моттон улыбался ей с высоты своего роста.
Ох, сердце у нее так и подпрыгнуло чуть не к самому горлу, а губы пересохли, словно земля в разгар летней жары. Он был так близко. Джейн сделала глубокий вдох и вместе с воздухом втянула в себя его запах – запах чистого накрахмаленного полотна сорочки, одеколона и… мужчины.
Прошлой ночью он был очень красив, но сейчас – прекрасен до невозможности, облаченный в столь элегантный жилет, в смокинг и при галстуке.
– Л-лорд Моттон…
– Мисс Паркер-Рот.
Его взгляд был столь многозначительным, что Джейн вдруг почувствовала себя так, словно она была единственной женщиной в зале. Нет, более того. Все вокруг – и оркестр, и толпа избранных гостей, словом, все, кроме них двоих, – бесследно исчезло.
Его глаза стали пристальнее, теплее. Что он намерен предпринять? Джейн задержала дыхание.
Он отпустил ее и отступил на шаг.
Ох, ей сразу захотелось расплакаться от огорчения или от разочарования, а может, от чего-то еще… Однако свободное расстояние между ними вывело ее из ступора. К ней вернулись уверенность в себе и трезвость мысли.
Они стояли в самом центре бального зала в доме лорда Палмерсона, и она поцеловала бы виконта прямо здесь, на глазах едва ли не половины лондонского высшего света, если бы Моттон дал ей такую возможность. О Господи!
– Ну и ну, да ведь это Моттон и моя маленькая сестренка.
Джейн резко обернулась. Так и есть! К ним не спеша приближался Стивен, держа в руке бокал с шампанским. Она хотела бы надеяться на то, что он не заметил ее оцепенения. Если, к сожалению, заметил, ей никогда не избавиться от его насмешек.
– Стивен.
Она попыталась улыбнуться. Стивен был ее любимым братом. Джон чересчур склонен к бесконечным наставлениям, а Николас все еще учится в Оксфорде, слишком юный и эгоцентричный, чтобы его общество доставляло ей большое удовольствие.
Но в этот вечер Стивен отнюдь не был ее любимым братом.
– Тебе и в самом деле стоило удивиться, встретив меня здесь. Предполагалось,
