Упругая, нежная, совершенная, эта грудь заполнила его ладонь так, словно была создана для этого. Он пробежался быстрыми легкими поцелуями по ее подбородку и потрогал большим пальцем кончик соска, затвердевшего от этого прикосновения. Желанная девушка прерывисто вздохнула в его объятиях.
Он усмехнулся и поцеловал ее за ушком, потом еще раз коснулся пальцем возбужденного соска. Джейн снова вздохнула.
Что касается Моттона, то он прямо-таки задыхался от нараставшей страсти. Ситуация становилась критической. К сожалению, канапе было слишком маленьким и узким для двоих. А письменный стол? Джейн весьма кстати освободила его от непристойной статуэтки. В данный момент Моттон готов был пойти на пари, что его собственное мужское достоинство куда больше, чем у Пана.
Джейн обеими руками погладила Моттона по спине и, задержав ладони на ягодицах, прижала его к себе.
Он оставил в покое ее подбородок и снова обратился к губам, но прежде чем добрался языком до ее языка, Джейн раздвинула его зубы своим языком. Ах… Кто бы мог подумать, что эта девушка так восхитительно отзывчива, так…
Так невинна. Так достойна бережного отношения. И к тому же родственница двух его друзей.
Он застыл на месте. Ведь он и в самом деле уже собирался уложить мисс Паркер-Рот на письменный стол, задрать до самой шеи ее ночную рубашку и…
Здравомыслие обрушилось ему на голову, как мигрень. Моттон выпрямился и резко отстранился от Джейн.
– Что… что вы делаете?
Эти слова Джейн прозвучали чуть громче шепота. Она произнесла их в полном смущении.
Выглядела она невероятно соблазнительно, однако Моттон в эти секунды думал уже мозгами, а не своим…
Время шло.
Он попробовал слегка отстранить ее от себя, но она не двинулась с места. Так и стояла, обхватив обеими руками его спину.
– Мисс Паркер-Рот…
– Джейн.
– Что?
– Джейн. Это мое имя.
Знал ли он до этого ее имя? Нет. Он никогда не обращал на нее особого внимания, что верно, то верно. Она для него оставалась одним из многочисленных приятных украшений светских бальных залов – вроде пальмы в фаянсовом бочоночке или фикуса.
Он почти ничего не знал о ней.
– А как ваше имя?
Вопрос этот обрушился на него, словно ушат ледяной воды. Ведь знала же она, кого целует? И не только целует, но и…
Ему подумалось, что вовсе ни к чему изображать из себя безымянного незнакомца, эдакого анонима.
– Моттон.
Она помотала головой.
– Это мне известно. Я хочу знать ваше имя.
А, его имя. Никто, кроме тетушек, не обращался к нему по имени. Пожалуй, это чересчур интимно – сообщить ей имя, которое он получил в купели.
– Эдмунд.
Она еле внятно пробормотала имя, словно проверяя, каково
