школу можно было идти двумя путями – кружным или напрямик. Как всякий нормальный человек, Тимо обычно выбирал прямой путь, хотя для этого надо было перейти улицу в неположенном месте, а потом еще перелезть через забор с острыми железными прутьями наверху, о которые он не раз рвал штаны. Бывало досадно, если после всех этих испытаний задняя дверь школы оказывалась закрытой и приходилось тащиться вокруг огромного здания, что, в сущности, обнуляло выигрыш во времени; но Тимо отличался азартным нравом и отдельные неудачи его не смущали. Намного больше его заботило, как высидеть следующие пять-шесть часов – потому что трудно было вообразить что-нибудь более скучное, чем уроки. Читать, писать и считать Тимо умел задолго до того, как поступил в первый класс, к рисованию, пению, а тем более к рукоделию он интереса не питал, а что касается физкультуры, то в мяч ведь можно играть и вне школы. Когда на уроке проходили новый материал, Тимо схватывал всё мгновенно, приобретая, таким образом, и совершенно ненужные знания, например, по грамматике эстонского языка, ненужные, поскольку ошибок в правописании он и так не делал. Самым увлекательным был предмет, недавно из арифметики переименованный в математику, особенно, когда учительница назначала контрольную работу – на решение задачи по алгебре у Тимо уходило целых пять, а иногда даже десять минут; а что делать с остававшимся временем? После сдачи тетради Тимо оглядывался: остальные ученики еще корпели над задачами, ручки двигались от чернильницы к бумаге (шариковых еще не было), промокашки шуршали, слышались сопение и страдальческие вздохи… Приходилось ждать, пока сосед по парте, рыжий еврейский мальчик, в третий раз перепроверит решение – а вдруг куда-то прокралась ошибка? – и с тяжелым сердцем наконец отдаст тетрадь, после чего можно было начать стандартную агитацию – сыграть в морской бой. Рыжий вечно колебался, боялся, что учительница «увидит», и сдавался только тогда, когда Тимо решительно вытаскивал из тетради лист и рвал его пополам – таким образом, следующие минут двадцать были спасены; а дальше?
Некоторое разнообразие вносили перемены – но только некоторое. С одноклассниками ничего разумного предпринять не удавалось, шахматных ходов они не знали, кроссворды не решали, и не воодушевились даже тогда, когда Тимо предложил играть в «возвращение драгоценностей королевы» – никто кроме него «Трех мушкетеров» не читал. Единственным занятием, которым они увлекались, был «суссь», но именно эта игра не подходила Тимо, не потому, что предполагала денежные ставки, ведь, как сказано, Тимо обладал азартным нравом, просто «суссь» требовал меткого глаза и ловкости рук, надо было сперва бросить камень близко к кучке монет, а потом ударить им так по монете, чтобы та перевернулась на реверс (или наоборот), и вот это у Тимо получалось плохо, так что материальные потери оказались слишком большими и вынудили отказаться от излюбленного развлечения одноклассников.
Вот он и коротал перемены, бредя по коридору и дразня девчонок. Девочки всегда почему-то ходили по двое, Тимо
