армии в Италии, и отнюдь не все итальянцы, как он вспоминал, смотрели на него дружелюбно.
– Вполне их понимаю, – буркнул Вальдек. – Американцы своей наглостью кого угодно могут вывести из себя.
– Но если бы американцы нас не поддержали, разве мы без них добились бы независимости? – возразила Моника.
– За каждую помощь надо платить. Вот мы и стали их вассалами. По-твоему это свобода?
Высказавшись, Вальдек сосредоточился на еде, намекая, что для него спор завершен.
Братья Монике вопросов не задавали, да и о чем они могли спросить, не о том ведь, как поживают ее подруги? У Моники все же нашлось, что им рассказать: недавно к ней заходил дядя Эдуард и жаловался, что ему после смерти Софии стало очень тяжело жить.
– Не знала, как ему помочь. Не могу же я ездить из Таллина к нему в деревню готовить и стирать?
– Но у него же есть сестра, Эдуард еще составил завещание в ее пользу, разве она о нем не заботится? – спросил Вальдек.
– Мне было неудобно об этом упоминать, еще подумал бы, что я сама имею виды на его дом.
Вальдек хмыкнул – как показалось Монике, весьма презрительно.
Затем она рассказала про то, как старалась убедить соседей дать тете Тамаре возможность приватизировать свою квартиру, но не нашла понимания.
– Так что, думаю, мы правильно сделали, что не стали подавать документы на возвращение хутора, пусть его получит Тимо.
– Всего хутора он, наверно, не получит, там появился еще один претендент, – вмешался Пээтер.
– Кто, Пауль?
Это было бы, по мнению Моники, справедливо, у Пауля тоже возникли проблемы с квартирой, появился собственник, который требует ее обратно.
– Нет, вроде не Пауль. Но кто именно, Тимо не знает. Они в том учреждении не очень делятся информацией.
Моника сразу вспомнила обо всех ужасах, которых наслушалась от подруг, наперебой рассказывавших о вражде между родственниками из-за дележа имущества, и она уже открыла рот, чтобы рассказать об этом братьям, но вовремя спохватилась – еще подумают, что и она оказывает на них давление.
Когда все наелись, Моника отнесла грязную посуду в кухню, но мыть не стала, чтобы не терять времени, а вытащила сразу кофейный сервиз. Снова накрыв на стол, она села, собралась с духом, и начала:
– Как я уже говорила по телефону, нам надо решить, что делать с квартирой…
Глава шестая
Бунт (конец)
Так я и останусь до конца своих дней в Ласнамяэ, подумал Пээтер, медленно прогуливаясь по плохо освещенной улице в сторону автобусной остановки. Какое-то время надежда еще сохранялась, Моника была готова принести себя в жертву, продать квартиру и тоже поселиться на окраине; но что делать с Майре? Этого не знал никто. Ну а потом выступил Вальдек со своей идеей. Сейчас продавать невыгодно, сказал он, цены на недвижимость низкие, надо подождать. Пусть Моника приватизирует квартиру,
