тут же замерзая и обжигая холодом кожу. Я даже не сразу заметила, как рядом остановился чёрный внедорожник. Скорее, почувствовала тепло, тянущееся ко мне из открытой двери. Повернула голову.
– Долго ещё тебя ждать?
Я подошла к машине.
– Ноги не забудь отряхнуть от снега, коврики мне промочишь.
Я села на сиденье, послушно постучала сапогами друг о друга, отряхивая налипший снег. Закрыла дверь и уставилась в окно перед собой, засунула ноги под торпеду, ближе к печке. Меня трясло, не знаю, от холода или эмоционального потрясения. Слёзы всё не останавливались.
– Чего рыдаешь? – голос был издевательским. – Оплакиваешь упущенную возможность отсосать гайцам? Ну ты и шлюха, Лисичка! Кто бы мог подумать. Но не переживай, в эти выходные тебя ожидает много сюрпризов. Не обещаю, что все тебе понравятся. А вот я точно получу массу удовольствия, ломая тебя.
Ужас заполнил все мои клетки.
Машина двинулась с места, негромко урчал мотор. Я сидела ни жива, ни мертва. А может быть, уже достаточно сюрпризов? Что ещё задумал этот монстр? Неужели он и правда задался целью сломать меня?
Что ж, рано или поздно у него это получится…
9
Дальше ехали молча. У Вадима на душе после шутки с гаишниками стало как-то гадко. Да, это правильно слово – он сделал гадость и теперь наблюдал её последствия.
Самое интересное, что, когда он имел Лисичку – грубо, жёстко, полностью подчиняя её себе – такого ощущения не возникало. Напротив, это было правильно, так, как и должно быть. Она – его, поэтому он делает с ней то, что хочет. А хочет он много.
Вадим бросил на Алису быстрый взгляд и нахмурился. Ему не нравилось её состояние. Девушка была подавлена, она напряжённо смотрела в боковое окно, стараясь, чтобы он не заметил, как по её щекам стекают слёзы.
И Вадим понял, что ему не нравится плачущая Лисичка. Сосущая его член – да. Теряющая контроль над собой – да. Расплывающаяся волнами оргазма, когда он входит в неё – тем более да. А вот плачущая – нет.
Если бы кто-то сказал Борисову, что он доведёт Алису Герер до слёз, а потом будет жалеть о своём поступке, он бы долго смеялся. Ведь сделать ей больно, так же больно, как было ему, когда он совсем ещё мальчишкой остался один-одинёшенек, это было главной целью последних тринадцати лет его жизни.
И вот сейчас Вадим причинил ей боль, и что? Чувствует ли он удовлетворение? Или радость? Нет. Больше всего ему хотелось, чтобы из её взгляда ушла тоска. Чтобы исчезло это ощущение надрыва в ней, рвущее и его душу.
Сейчас бы остановить машину, затащить Лисичку на заднее сиденье и хорошенько оттрахать её, до тех пор, пока она не забудет о том, что он сделал.
Вадим бросил на Алису ещё один взгляд. Определённо, ему не нравилось её состояние. И ещё больше, что он сам тому причиной.
Не такого он хотел, совсем не такого. Хотел, чтобы Лисичка плавилась от его ласк, чтобы смотрела на него замутнённым от желания взглядом, чтобы хотела его так же сильно, как и он её. Чтобы принадлежала ему одному…
