повторил психоаналитик. – Роберт, – кивнул врачу, – удивлён вашей смелости и благодарен за такой «сюрприз». Очень разбавили чопорность мероприятия, а то скучно было. Порадовали…
– Спасибо, – сухо отозвался Роберт без намека на юмор.
– Присядете к нам? – спешно махнула на соседний стул. – Всё равно свободен.
– С радостью, – принял приглашение Эпштейн. – Хочу знать, как вы себя чувствуете.
– Ну, – метнула затравленный взгляд на Роберта. Он чуть не подавился кусочком сыра, который в этот момент положил в рот. – Значительно лучше и более стрессоустойчива.
– Хотелось бы верить, – обронил Шлёма задумчиво.
Наша поверхностная болтовня продолжалась довольно долго и даже дала ложную надежду, что всё обойдётся без основных разборок.
Часть гостей продолжала коситься на наш столик и перешептываться между собой и явно обо мне. Стервятники – от их пересудов прямо уши и щёки горели. Другая часть – кто танцевал, кто вместе с тамадой развлекал публику, во главе которой восседал Демьян с невестой.
Я была готова поклясться, что Градов забыл обо мне, если бы в какой-то момент не ощутила острый взгляд на спине. Даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто смотрел. Я лишь нервно сглотнула и попыталась поддержать разговор, который умело вели Эпштейн и Роберт.
С непонятно чего врач засуетился:
– Мне нужно срочно выйти, – коротким кивком извинился и поспешно удалился из зала.
– Так значит, вы один? – перевела тему на личность мозгоправа.
– К сожалению, – помрачнел Шлёма.
– Не могу поверить, что нет дамы, которая бы не тронула вашего сердца, – с искренней мягкостью досадовала, ведь мужчина мне импонировал.
– К сожалению, – несмотря на меня, отозвался Эпштейн. Стало понятно, этот разговор ему неприятен.
– Потанцуй со мной! – раздался за спиной голос Демьяна не просьбой, а приказом.
Я опешила, а сердце настолько яростно принялось биться, что в груди стало нестерпимо больно.
– Прости, но меня уже пригласили, – солгала с великим трудом и даже не посмотрела на Градова. Уверена, что он знал, что врала, да и голос дрогнул, выдав моё волнение. Но сдаваться не собиралась – покосилась на Шлёму: – Так мы идём?
Психоаналитик даже бровью не повёл, что удивлён или страшился стать причиной разборок. Легко улыбнулся и протянул руку:
– А я решил, что вы передумали.
– Нет, – поспешила с мужчиной выйти на площадку. Деланно игнорировала Градова, который непросто был злой – он был самой яростью. Никогда не ощущала такого спектра его эмоций. Они проникали под кожу и отравляли своей убойной силой и яростью. Нечто новое, и мне нравилось играть на нервах мучителя.
Видимо, звери на дороге вместе с моей красотой к чертям собачьим и мозг уничтожили. Ещё бы, доводить до белого каленья тварь, что может раздавить точно клопа. Отчаянно – не то слово. Беспечно – ещё как! Безрассудно – неоспоримо!
