за шиворот, пока Тото поджидал нужный момент. Банши буйствовала в одной из палаток и, похоже, не собиралась выходить. Прошла целая вечность, прежде чем мы наконец дождались ее появления. Некоторые из жителей МЗВ, по рассказам Франки, никогда не сталкивались с банши лично. Я же не понаслышке знала, сколь они отвратительные и пугающие. С пепельными зрачками, язвами по всему телу и лезвиями вместе зубов.
Эта банши выглядела ничуть не лучше. Она тоже оказалась женщиной: с грязно-черными вьющимися волосами и угловатым подбородком. Это лицо показалось бы мне знакомым, если бы не пустые белые глаза и раскрытый в вопле рот. Он, однако, вдруг сомкнулся, когда Тото напротив тихо опустил винтовку.
– Мама?
Банши, в которой я тут же узнала Софию, мать Тото, что уже однажды видела в церкви, остановилась. Все замерли тоже, но только не мы с Флейтой.
– Тото, – позвала его Флей, когда тот, парализованный, в упор смотрел на банши и сжимал дрожащими пальцами винтовку, которой больше не собирался воспользоваться. – Тото! Это не твоя мама. Ее больше нет. Стреляй, Тото!
Но Тото не слышал. В отличие от наивной Флейты, принявшейся дергать его за плечо, я поняла это сразу. Я знала, что испытывает Тото. Я представляла это сотни раз перед сном и не раз видела в кошмарах. В моих потаенных страхах жила целая семья из банши: их звали Эшли, Джесс и Ларет. Увидеть их такими для меня было так же страшно, как не увидеть вовсе. Но, глядя на мать Тото сейчас, я наконец-то признала: по сравнению с этим застать своих близких в безмятежном сне не такая уж и трагедия.
По лицу Тото покатились крупные слезы, смывая прошлую решительность, мужественность и суровость. Винтовка упала на землю.
– Тото! – воскликнул Грейс, судорожно вычисляя, успеет ли он добежать до нас, чтобы подобрать винтовку.
София шагнула вперед и зашлась в новом визге.
У нас были беруши. Они были у большинства жителей, но больше не спасали. Визг стал сильнее, громче, и я свалилась на землю вместе с Грейсом и Тото. Под новым порывом звука склонились все, кроме Флейты.
– Джейми, – позвала она меня, поднимая за локоть. Волна боли прошла как по щелчку пальцев, и, глядя на меня влажными, широко распахнутыми глазами, Флейта прошептала: – Давай!
Я не успела сообразить. Даже не стала пытаться. Голые животные рефлексы, притупленные мирным образом жизни, вмиг обострились. Позволив отработанным навыкам взять верх, я подхватила винтовку и рванула за перевернутое сиденье в виде гоночной машинки как за прикрытие. Флейта была рядом, придерживая меня за руку и чудесным образом не позволяя оглохнуть. Пока София лениво двигалась к собственному сыну, рыдающему от боли и горя, я прицелилась.
– Мама, пожалуйста, – проскулил Тото жалобно, и в привычно низком, глухом голосе прорезалась высокая нотка отчаяния. Окропляя слезами траву, Тото попытался запрокинуть к небу голову, когда София наконец нависла над ним. Ее рука легла ему на затылок.
– Джейми! – испуганно вскрикнула Флейта.
Я спустила курок.
Пуля
